Геннадий Хазанов - Para Bellum

Берия оглядел диспозицию и нахмурился. Он понимал, что «разговор» предстоит тяжёлый. Но надеялся, что стая не успеет спеться за столь короткий срок и можно будет разбить хор на отдельные дуэты.

– Здравствуйте, уважаемые, – произнёс заместитель Председателя Совнаркома медовым голосом. – Целиком и полностью поддерживаю идею экстренного совещания. Нам следует обсудить, как действовать в новых обстоятельствах, какие обязанности на кого будут возложены.

– А что это за новые обстоятельства? – спросил Молотов тем тоном, каким обычно общался с дипломатами враждебных государств.

– Сталин умер, – вежливо пояснил глава НКВД.

– Да? Где труп? – Лазарь Моисеевич умел быть кратким и грубым, как ветеран уголовного розыска.

– Коллеги, – выговорил непривычное слово Вячеслав Михайлович, – товарищ Берия по недомыслию или по иным причинам, с этим ещё придётся разобраться, распускает непроверенные панические слухи. В существующем сложнейшем международном положении такое поведение может нанести огромный вред государству рабочих и крестьян. Предлагаю прежде всего и для начала вывести Берию из состава Совета Народных Комиссаров и отстранить от руководства НКВД. Временно исполняющим обязанности наркома внутренних дел предлагаю назначить генерала Власика. И поручить ему провести тщательное и объективное расследование последних действий нашего бывшего товарища.

Берия снял пенсне и стал протирать стёкла белоснежным платком, лихорадочно размышляя, успеют ли дивизии, подчинённые органам, подтянуться к столице. Однако товарищи мыслили так же.

– Я уже отдал приказ заблокировать твои части, – на лице Жукова появилась ухмылка каменного гостя. – Все дороги на Москву уже перекрывают танковые подразделения и батальоны ИПТАП. Так что не делай глупостей, Лавруша.

– Повестка дня, – огласил Молотов. – Какие меры мы должны принять в связи с недомоганием товарища Сталина?

– Думаю, сообщать об этом народу нельзя, – повёл каменными плечами Тимошенко. – Может возникнуть паника, волнения. В любом случае упадёт дисциплина, могут даже возникнуть помехи для мобилизации.

– Промолчать тоже не лучший выход, – зашевелились в кресле обтянутые желтой кожей мощи Кагановича. – Слухи всё равно просочатся, получится только хуже. Надо дать во всех газетах и на радио краткую информацию. Мол, товарищ Сталин подхватил лёгкую простуду, и врачи рекомендовали несколько дней соблюдать постельный режим. И чтобы текст ни в коем случае не читал Левитан.

– А что вы будете делать через несколько дней, когда труп так и не найдётся? – ядовито спросил Берия. Его не услышали, словно и не присутствовал в кабинете ещё полчаса назад всесильный нарком.

– В крайнем случае, сообщим, что здоровье вождя ухудшилось, и постепенно начнём готовить население к трагической вести, – продолжил свою речь невоскресший Лазарь.

Заговорщики не расходились, ожидая возвращения главаря. Берия вошёл мрачный и сосредоточенный.

– Немедленно свяжитесь с Саркисовым, – приказал он Мамиашвили. – Пусть завершает операцию по варианту «Полная зачистка». Сейчас же! Повторяю по буквам: полная зачистка. Это значит, убирать всех.

– Ты, – обернулся Лаврентий Павлович к генералу армии Павлову, – немедленно отправляйся в Белосток. Говори с преданными тебе лично командирами. Пусть будут готовы к твоему возвращению. А ты, Богдыхан, – Берия наклонился к полулежащему, как всегда, в кресле Кобулову, – похудей, сдохни, но найди Лихарева и Мамсурова. Срок – сутки. После я тебя расстреливать не стану, тебя другие шлепнут.

Поскрёбышев почему-то не взял трубку. Впрочем, бывало, что товарищ Сталин заканчивал рабочий день пораньше, часа в три ночи. Марков и Ямщиков прямо в кабинете комфронтом приняли по стакану водки, чтобы снять нервное напряжение, загрызли тем, что отыскали по сусекам, и завалились спать.

С утра генерал-полковник позвонил Габрильянцу.

– Начальник в частях, – доложил дежурный.

Когда и в час дня в Кремле никто не ответил на звонок, Сергей встревожился.

– Что-то не так, – проговорил он. – Давай-ка, Александр Иванович, поднимай на всякий случай дивизию в ружьё. Только сильно не шуми.

– Ага, – кивнул Ямщиков. – Чтобы не провоцировать.

Связаться с Заковским не удалось тоже. Хорошо, хоть Жуков оказался на месте.

– Товарищ Сталин подхватил лёгкую простуду, – сообщил он. – Не паникуй, ничего страшного. Неси службу. – Помолчав, Георгий Константинович добавил: – Но к неожиданностям будь готов.