Сергей Щипанов - По ту сторону

Чтобы успокоится, я уселась поудобнее, расслабилась и сделала несколько дыхательных упражнений, как учили в школе айкидо. Ни черта у тебя, подлюка, не выйдет, пока следую принципу «ум правит телом».

На время мне удалось совладать с эмоциями и даже полностью отрешиться от предстоящей схватки. За завтраком я разговаривала, как ни в чём не бывало, и это далось без каких-либо усилий. Но приближался полдень, и снова пришлось делать дыхательную гимнастику, чтобы унять нервную дрожь.

– Жанна, пора, – объявил дядя Рич, войдя в мою комнату.

Я уже собралась: выбрала и надела темно-бордовое выходное платье, уложила волосы, закрепив их золочёной сеточкой, припудрилась.

«Идущий на смерть, приветствует тебя, Цезарь!» Так, кажется, восклицали гладиаторы, проходя мимо трибуны, с которой на них взирал император. Сейчас я их хорошо понимала: перед лицом смертельной опасности бойцу очень важно выглядеть достойно.

– Я готова, дядя, – сказала я, с удовлетворением убедившись, что голос не дрожит.

В условленном месте, на широкой поляне, подальше от любопытных глаз, нас уже поджидали секунданты Лурье и сама мадам во всём чёрном.

«Траур тебе к лицу», – подумала я.

Всё внутри перегорело, волнение сменилось чуть ли не полной апатией.

Мне поднесли две шпаги, предложив выбрать, хотя обе были абсолютно одинаковые с виду. Строго говоря, предстояло сражаться не шпагами, а более подходящими женщинам рапирами, аналогичными той, что приносил мне дядя Рич.

Я и Лурье вышли вперёд. Мужчины стояли двумя группками, двое позади меня, и трое (один из них – лекарь) за спиной мадам. Лурье бросила в мою сторону презрительный взгляд, криво ухмыльнулась, воткнула рапиру в землю у ног, расстегнула корсаж платья и быстро спустила его на пояс. Я последовала её примеру, обнажившись наполовину.

С утра стояла пасмурная погода, сейчас уже накрапывал мелкий противный дождь. Холода я не чувствовала. Как и стыда от того, что на мою голую грудь глазеют пять мужиков. Вся напружиненная, я ждала, когда Лурье станет атаковать. Но она не торопилась, стояла подобно античному изваянию, белела мраморной кожей, сплошь покрытой мелкими каплями, спокойная и уверенная в себе, и только в глазах – лихорадочный блеск.

Кто-то крикнул: «Начинайте!». Клинки наших рапир звякнули, сойдясь, и тут же острие оружия соперницы едва не вонзилось мне в левую грудь – так стремительно атаковала Лурье. Я лишь в последнюю долю секунды успела отбить удар. Закусила губу – так, да?! Ну, держись!

Дальше в глазах всё мельтешило, как при ускоренном просмотре киноленты. Отражаю атаку, сама наношу удар, ещё, опять обороняюсь, делаю ложный выпад, колю…

Обнажённая женская грудь, залитая кровью, что может быть более противоестественным! Нежная трепетная грудь, такая чувствительная к прикосновению мужских пальцев, и вдруг – стекающая рубиновой струйкой кровь, повисшая на соске крупной каплей… Ужасно!

Мой клинок вошёл в тело Лурье ниже ключицы. Глубоко вошёл, чуть не на четверть длины. Мадам вскрикнула, упала на колени, потом завалилась набок, зажав рану ладонью.

Я бросилась ей на помощь – сработало профессиональное чувство долга – но услышала: «Не трогай меня!».

Подбежали секунданты и лекарь. Дядя Рич накинул на мои плечи плащ и отвёл в сторону. Меня трясло, как в припадке.

– Успокойся, племяшка, всё хорошо. Ты молодец! Повезло же Роберту с женой…

Рана Лурье оказалась не смертельной.

Я победила.

Я редко вижу сны. Точнее, вижу, но не запоминаю. Разве только что-то очень волнующее приснится.

Оказавшись в шестнадцатом веке, я в снах продолжала жить дома, в двадцать первом столетии, разговаривала с родителями, друзьями-подругами, с Лариской… Думала: проснусь – и сон окажется явью, а пребывание в прошлом – дурным сном. Но каждый раз после пробуждения с горечью убеждалась, что по-прежнему нахожусь в чёртовом Средневековье, и оно не собирается меня отпускать.

В этот раз я увидела во сне Барбару. И была её пленницей, сидела в подземелье, прикованная цепью к стене. На мне какие-то рваные лохмотья, которыми я, как ни старалась, не могла прикрыть наготы. «Ты не выйдешь отсюда, пока твой муж не уплатит выкуп, – говорила старая ведьма и грозила мне пытками. – Тебя обнажённую привяжут к кресту и станут прижигать калёным железом». «Мой муж болен, и у него нет денег, чтобы выкупить меня». «Тогда отдай сотовый телефон». «Зачем он тебе?» «Пошлю сообщение в «Службу», пусть отправят меня в двадцать первый век. А ты оставайся тут! Ха-ха-ха!»