Сергей Щипанов - По ту сторону

Я добровольно подвергла себя такой пытке исключительно от скуки. Всё время одна, Полли и Джим не в счёт, с ними и поговорить-то не о чем.

Девчонка меня как огня боялась, смотрела затравленно, вздрагивала, когда я входила, моргала васильковыми глазами. Дурёха – я не собиралась ей мстить за шашни Роберта, а что поглядывала строго – пусть знает своё место. В здешнем обществе (это я твёрдо усвоила) не допускалось обращение со слугой, как с равным.

Джим, тот лентяй был, каких поискать. Работа у него – не бей лежачего, да и ту делал спустя рукава. Устала ругать бездельника. Пока Роберт дома, Джим хотя бы видимость создавал, а как хозяин уехал, окончательно разленился. Конюшню запустил – горы навоза, ни пройти, ни проехать. В сердцах хотела выгнать его к чёртовой матери, да подумала: нужен же хоть какой-то мужик в доме. Оставила.

Продолжала скучать.

Раз, в воскресенье, выйдя из церкви после утреннего богослужения, я увидела Шекспира. Уильям, должно быть, заметил меня во время службы, и теперь поджидал на улице. Приветливо улыбнулся, отвесил короткий поклон:

– Добрый день, Жанна!

– Добрый день, Уилл!

Раз молодой человек обращается запросто, без «миссис», то и мне незачем называть его «мистером».

– В добром ли здравии вы и ваш муж, мистер… э-э… Хоум, так, кажется?

– Да, я здорова, спасибо. Муж мой тоже, – сказала я, и добавила: – надеюсь.

Явно озадачила собеседника. На его немой вопрос ответила:

– Капитан Хоум сейчас в плавании.

Уильям внешне никак не отреагировал на это известие, только чёртики в глазах – прыг-прыг:

– Разрешите, я провожу вас до дому?

Что ты на это скажешь! Неужели не понимает, что может скомпрометировать замужнюю женщину? Да и себя тоже. Каждая собака знает: Уилл Шекспир женат и имеет двоих детей.

Но он так любезен, так мил и обходителен, что просто взять и прогнать выше моих сил.

Я лишь спросила:

– А ваша жена не станет ревновать?

Уильям невесело усмехнулся:

– Моя дражайшая супруга, дай бог здоровья ей, и всей её многочисленной родне, склонила меня к браку, пустив в ход самое верное оружие женщины – деньги. Я продался Мамоне, увы, зато оплатил долги. К тому же от меня не требуют исполнения супружеских обязанностей, чем я весьма доволен.

Красиво, чёрт побери, излагает. С самоиронией. Недаром он именно с комедий начнёт, а уж потом напишет «Ромео и Джульетту».

А Уильям, получив молчаливое согласие, шёл рядом. Мне же, не скрою, лестно было внимание Шекспира. Шутка ли!

Мы шли по дощатому тротуару. Хорошо, что в Стратфорде сделаны такие настилы, а то пришлось бы грязь месить. Накануне целую ночь хлестал дождь, небо с утра хмурилось, и только сейчас стало проглядывать солнце.

– Вы, наверное, недавно в Англии, Жанна? Выговор у вас не здешний.

– Да, вы правы Уилл, я из Московии. Слышали о такой стране?

– Разумеется.

Сказал так, что я усомнилась в правдивости его слов. Конечно, далеко не каждый подданный её величества Елизаветы знает о существовании Московского государства. Обидно, но для англосаксов московиты – всё равно, что какие-нибудь дикари-людоеды из экваториальной Африки.

– А прежде чем попасть в Англию, я плавала на пиратском корабле.

Это я с досады – пусть знает, с кем имеет дело.

– Вы, конечно, шутите?!

– Отнюдь.

Уильям, явно обескураженный, внимательно посмотрел мне в глаза.

– Но… как же вышло, что вы…

– Вы хотите сказать, как меня угораздило попасть к пиратам? – Он кивнул. – Я поступила на корабль лекарем, даже не зная, что это каперское судно.

– Невероятно! Прежде не приходилось слышать подобных историй. Впервые встретил такую необыкновенную женщину! Должен признаться, вы очаровали меня, Жанна!

Кажется, я жутко покраснела:

– Вы не должны говорить мне таких слов, сударь. Не забывайте: я замужем.

– О, прошу простить меня, милая Жанна. Но ведь в прошлую нашу встречу вы говорили, что разглядели во мне талант творца. Я и сам чувствую в себе призвание писать пьесы в стихах. А все поэты немного сумасшедшие. Не судите строго несчастного комедианта, нашедшего свой идеал в вашем лице, о несравненная Жанна!

Как всё-таки мы, женщины, падки на откровенную лесть и сладкие речи мужчин. Я потеряла бдительность, и не заметила, как попала под гипнотическое действие слов обольстителя, дала себя охмурить. Упивалась галантными речами, не обращая внимания на то, что Уильям явно актёрствует, говорит словами Дона Жуана из знакомой мне пьесы. Или сочиняет на ходу монолог для будущего творения.