Андрей Саликов - Жандарм

– Какие, интересно? – ехидно спросил давешний ротмистр. Вот гад, а то он не понимает. Под дурачка косит.

– Дыбу, – с улыбкой ответил я ему. – Как в прежние времена. Очень помогало – ни Малюта, ни Федор Юрьевич не жаловались.

Угу, Гоголь отдыхает. Немая сцена. Станиславский рыдает и кричит «верю». Вот только у комиссии почему-то глазки загорелись, нехорошо так.

– Запрещены в империи пытки, – с сожалением проговорил председатель. – Так что…

– Господин полковник, как же так? Сегодня они начальника управления убили, а завтра… – И я показал глазами вверх.

Намек был понят правильно. И если что-то случится, то комиссии кирдык. Нет, расстреливать не будут, но выкинут без мундира и пенсии. Быстро завершив следствие, комиссия убыла, оставив исполняющим обязанности начальника управления ротмистра Езжевского.

– Давайте как моряки, сначала младший по чину.

– Господа, как говорил Наполеон, «для войны нужно три вещи: деньги, деньги и деньги». Надо найти источники финансирования, – начал я.

– Так, а это серьезно. – Ротмистр выбил Преображенский марш. – Продолжайте, Сергей Петрович.

– Второе: как к ним попадает оружие. Просто так его не купить, и не каждому его продадут. Третье: бомбы. Здесь без грамотных специалистов не обойтись, нужны весьма специфические знания плюс оборудование и реактивы. Их тоже в аптеке не купить. Вывод: как только кто-то выдает себя по любому из трех пунктов, начинаем работать мы. Тихо изымаем, допрашиваем, оформляем подписку о сотрудничестве. Возвращаем обратно. Все, дальше уже дело техники.

– А ведь может получиться. – Белый начал возбужденно жестикулировать. – Осназ может днями наблюдать за подозрительными местами. Они к этому привыкли. И могут задержать, не привлекая внимания.

– Если вам позволят. – Скрипучий голос «старой крысы» вмиг убрал эйфорию. – Покойный государь попробовал было реквизировать имущество Герцена. [51]Но, увы, пришлось отступиться, Ротшильды надавили. Вот так вот.

– Прекрасно. Значит, мы на правильном пути, – парировал Белый.

– Эх, молодой человек, неужели вы не боитесь последствий?

– Знаете, если постоянно оглядываться на Европу, то скоро мы потеряем империю.

– Приступаем, господа, – прервал начавшуюся было перепалку Езжевский.

Совещание закончилось, но мне было необходимо переговорить со старым канцелярским волком. Поэтому я сразу направился к нему в приемную.

– Тарас Порфирьевич, вы ведь сможете отыскать следы любых финансов. – Я откровенно подлизывался к старому ротмистру. – Мы ведь так, догнал-поймал, а вы ловите по-настоящему крупную рыбу.

– Молодой человек, конечно, приятно, что в наше время пренебрежения к старшим остались здравомыслящие люди. – Фекленко ехидно глядел на меня. – Что нужно, Сережа?

– Штатскую одежду.

– Вот, значит, что… Серьезно собрался воевать?

– Да с чего вы взяли? – удивился я. – При чем тут война?

– С того. Ты что, думаешь, я не узнавал, как вы за Дунаем служили? Как воевали? – обиженно произнес старик. – Знакомых, слава богу, хватает. Да не бойся, Сережа, дальше меня это не пойдет.

– Вы тоже считаете, что переодеваться во вражескую форму низко? – раздраженно ответил ему.

– Успокойся. Прав не прав. Дело получалось?

– Получалось.

– Значит, прав. И здесь прав, давно надо этих бунтовщиков к ногтю, да теперь все либералы. Как же, дитятко играется… Тьфу. Думаешь, ты один такой умный? Что до тебя никто не хотел по старинке поработать?

– Нет, слишком умным себя не считаю. А вот насчет старины… Хотели бы, поработали. Снявши голову, по волосам не плачут. Ведь в рейдах это срабатывало.

– Сережа, но ведь ты сейчас не на войне.

– А вы сами в это верите? Тарас Порфирьевич, а как назвать произошедшее? Если бы это произошло, то турки сейчас примеряли бы, куда повесить ордена. Успешно уничтожен такой высокий чин…

– Хорошо, поможем чем можем, но тогда, Сережа, воюй всерьез, а то пока у тебя только одни разговоры.

– Поворотись, сынку, – ухмыльнулся я. – Красавец. Все торговки твои.

Красный как рак, Самойленко немного скованно рассматривал себя в зеркало. Примерка шла вовсю. Выглядел он справным хозяином: добротные юфтевые сапоги, штаны и пиджак из добротного сукна, белая «парадная» рубашка из хлопка, картуз. Все это преобразило сапера, а выправка лишь добавляла солидности. Этакий сверхсрочник, и на гражданке сумевший стать уважаемым человеком. Стоящий в стороне ефрейтор Иванов походил своей одеждой на бедного крестьянина, подавшегося в город на заработки. Лавров, лучший «револьверщик» в отряде, играл роль мастерового, сопровождающего хозяина. Я же в своей роли стал небогатым фабрикантом, одетым неброско, но с претензией на элегантность. Этакий денди русского разлива.