Андрей Саликов - Жандарм

Одновременно с посылкой суздальцев Ревельский полк с двумя батареями, Донской и Кавказской бригадами и Донской конной батареей во главе с Куропаткиным начал движение для удара по правому флангу турок, но из-за несогласованных действий полностью реализовать намечающиеся Канны не удалось.

К сожалению, все забыли про центр, которому пришлось обходиться наличными силами. Чтобы помочь редуту, полковник Боголюбов выдвинул батарею, дав в прикрытие саперную роту. Только спустя час было направлено подкрепление в составе 11-го и 12-го стрелковых батальонов и батареи девятифунтовых орудий. По счастью, атаки турки производили теми же потрепанными таборами, морально сломленными большими потерями и неудачами. А с прибытием резерва атаки прекратились.

Я сижу за столом, уставленным снедью. После бани, в чистом белье. Красота. Наполовину выпитая бутылка сливяницы должна настраивать на лирический лад, тем более после рейда по тылам врага. И новости этому должны способствовать. Должны, но не обязаны. Под нее мне рассказывал новости Михайлов. А они были еще те.

Плевна еще не пала, но ее падение уже ни у кого не вызывало сомнений. Но нам – сводной жандармской бригаде – не суждено было это увидеть. Два дня назад бригаду расформировали.

Как нам не повезло. Фатально. Бой уже заканчивался, когда последними залпами турки накрыли КП, где был полковник Боголюбов. Это не могло уже никак сказаться на результате боя. Батарея девятифунтовых орудий окончательно добила турецкие пушки и перенесла огонь на редут Таль-аттабия. Остальные батареи расстреливали пехоту. Донская и Кавказская бригады с Донской батареей довершили разгром, после чего стрелки 11-го и 12-го батальонов захватили редут, гарнизон которого был деморализован и не оказал сопротивления. После двухчасового обстрела капитулировал редут Миластабия, на чем активные боевые действия были прекращены, и немедленно началось укрепление захваченных позиций. На следующий день был захвачен редут Баглар-баши. Турки отчаянно контратаковали, но были отбиты артиллерией с большими потерями. Дух гарнизона упал, а известие о взорванном мосте через Вид едва не вызвало панику. Но командование не воспользовалось моментом для штурма.

Как на Сашины [24]именины испекли мы каравай. Это я от злобы. Подарок, так сказать, императору генералы сделать хотели. Уроды! С развернутыми знаменами войска пошли на штурм. И умылись кровью. Результатом этого дня был захват редутов Кованлек и Исса-ага. Реальную возможность взять Плевну в этот день упустили, не прислав подкреплений Скобелеву: Осман-паша бросил против него все резервы и смог остановить наступление. Остатки дня прошли в вялой позиционной перестрелке, сил ни у кого не осталось. Гривецкий редут номер один также остался за нами. Взятый четвертой атакой он обошелся в 3600 [25]убитыми и ранеными. Взявшая его 1-я бригада, [26]4-я и 5-я батареи отбили все попытки турок вернуть редут. Потери наших войск были огромные, с 7 по 12 сентября они составили 13 тысяч [27]человек убитыми и ранеными, но и турки за это время потеряли 17 тысяч убитыми и ранеными и 2800 пленными, фактически половину армии. Удержав редуты, мы выиграли сражение.

– Сергей, ты бы видел, что творили эти ублюдки. – Голос Михайлова был безжизненным. – Сам Ник-Ник приехал со всей своей сворой. Бригаду просто разорвали. Пехтура с радостью «избавлялась» от этого позора.

– Командир, успокойся, – увещевал его я.

– Может, и хорошо, что тебя не было тогда.

– Почему?

– Ник-Ник привез с собой бретеров. Одному удалось спровоцировать Захарова. Его убили не торопясь, смакуя.

– Кто?

– Поручик Красновский. Они дрались на саблях. Когда будешь его убивать, убьешь его медленно. – Заметив мое удивление, он пояснил: – Они должны нас бояться.

– Понял. А как Ник на это отреагировал?

– Слегка пожурил. Мол, не с руки связываться с нами, но, раз убил, ладно, благое дело сделал.

– Сука. – И тут я ухмыльнулся. Приятно знать историю. Михайлов правильно меня понял: Ник-Ник только что был приговорен к смерти.

– Завтра наше начальство приезжает. Поэтому давай допиваем – и на боковую.

Прибывший утром подполковник Зотов выглядел предельно уставшим. Собрав в доме, где квартировал Михайлов, оставшихся в живых офицеров, он сказал:

– Господа офицеры, я благодарю вас от лица командования. То, что вы смогли сделать, превосходит самые смелые ожидания. Знаю, что у вас масса вопросов, поэтому начинаем с вас, Алексей, – обратился он к Сытину.