Андрей Саликов - Жандарм

Батареи перенесли огонь вовнутрь укрепления, а мы броском сократили расстояние до четырехсот метров. Пришедшие в себя турки начали нас обстреливать, но стрелки не позволили им тщательно целиться: кто задерживался слишком долго, получал пару пуль в голову. Видя позиции двух уцелевших орудий, мы немедленно их обстреляли и послали посыльных к пушкарям сообщить, где они расположены. Успев сделать по одному выстрелу, они были уничтожены поставленными на прямую наводку скорострелками. Но потери у нас все равно были: одним из снарядов убило трех пластунов и пятерых ранило. Среди погибших был командир нашего ударного отряда. Но это уже не могло нас остановить.

Как уже сложилось, на острие атаки была моя саперная группа. Если бы нас увидел любой генерал, его хватил кондратий, зато под Верденом наш отряд не вызывал бы никаких вопросов. Мы, согнувшись и пробежав не более пяти шагов, падали на землю и ползли к валу редута. Причем саперы и я ремень винчестера пропустили через левое плечо. Это позволило нам при метании гранат не закидывать его, как раньше, за спину, а всегда иметь его под рукой. Стрелки плотным огнем не давали туркам высунуться, а мы закидали вал гранатами и закрепились.

Небольшой отрезок, всего тридцать метров. Но теперь мы были прикрыты валом, а не турки. «Эфки» и «колотушки» буквально смели противника с валганга. [14]Ну а дальше подоспевшие стрелки добили оставшихся в живых турок и сразу стали закрепляться. Саперная рота, подошедшая сразу после штурма, начала исправлять повреждения редута. А остальные привычно закапывались в землю. В бою мы потеряли убитыми семьдесят девять человек и сто сорок семь ранеными, из них три сапера и один стрелок убитыми и пять саперов и три стрелка ранеными. Турки потеряли четыреста одиннадцать убитыми и шестьсот семьдесят три пленными, большинство которых было ранено.

Взятие Кришинского редута сняло угрозу левому флангу Владимирского полка, который занял второй гребень Зеленых гор. [15]К нам подошло подкрепление, посланное Скобелевым, – 9-й стрелковый батальон. Вот только командование не учло, что турки не будут сидеть смирно. Редут обороняли четыре пехотные роты, две роты кубанцев, 9-й стрелковый батальон, моя саперная группа, батарея четырехфунтовых орудий и батарея скорострелок. Всего восемь орудий, но на каждое приходился двойной комплект снарядов. В 14 часов турки при поддержке четырех орудий пошли в атаку.

– Не стрелять, – слышал я команды пехотных офицеров. – Пусть супостат поближе подойдет.

– Стрелки, товсь, – скомандовал Михайлов.

Рассматривая противника, прикинул, что нас атакуют не менее пяти-шести таборов. [16]Нет, ну умница Осман-паша. Сразу атакует, и крупными силами, а нам теперь нужно удержать редут. Удержим, значит, Плевна наша. Нет, значит, умоемся кровью, как и раньше, без результатов.

Около часа нас обстреливала артиллерия, правда, особых успехов не достигла. Дальность до наших позиций у турок была около двух километров, поэтому особых успехов они не добились. Да и наши пушкари не спали, и в этой дуэли подбили одно орудие.

– Дальность восемьсот, – доложил Михайлову офицер-артиллерист.

– Стрелкам, огонь, – крикнул капитан.

И тут же раздались залпы. Под огнем турки прошли еще метров двести, и тут сказали свое слово пушкари. Восемь орудий дали два залпа шрапнелью, и турки не выдержали. И я не могу их осуждать, почти полторы тысячи свинцовых пуль калибра 12,7 меньше чем за минуту выкосили почти пятьсот человек. Теперь ситуация изменилась, мы вместо того, чтобы терять сотни солдат, сами заставляем противника атаковать нас и нести тяжелые потери. Турки, подгоняемые залпами стрелков, в расстройстве отступили. Бой занял всего час сорок. Мы потеряли двенадцать убитыми и тридцать девять ранеными, а турки не менее семисот убитыми и ранеными. Но это была не победа, я не сомневался, что скоро турки атакуют нас куда большими силами и так легко мы не отобьемся. Вопрос, который мучил, похоже, не только меня, но и других офицеров: а помогут ли нам?

Николай Владимирович [17]сидел в своем кабинете, читая донесения, пришедшие из Дунайской армии. Перечитав последний абзац, он отложил страницу. Из прочитанного вырастала жуткая картина злоупотреблений. Буквально все старались урвать деньги на казенных заказах, пойманные за руку, не смущаясь, называли такие имена и показывали расписки с инициалами высочайших особ. [18]Бог с ними, не у нас одних такое творится, плохо, что присутствие государя, не каравшего воров, плохо сказывалось на спокойствии в империи. С ранеными рассказы проникали в Россию, постепенно подрывая веру в цели войны. Потихоньку пошли слухи, один нелепее другого, но народ пока в них не верит. Пока.