Наталия Нестерова - Некромант. Присяга

– Да понятно, понятно… достали…

Васька взял девчонку за локоток… она была мне неприятна, крайне неприятна. Я не видела в ней ни одной искры света, за которой мне хотелось бы пойти, которой мне хотелось обрадоваться.

И все же наши пути пересеклись.

Я запустила еще пару нитей. Без запроса – не более пятнадцати процентов вмешательства. Так вот тебе, дорогая моя. Острый интерес к древним и современным европейским языкам… и талант к их изучению. Лентяйка во всем, равнодушная к мучениям людей и животных, полностью эмоционально забронированная, инертная и опасная одновременно, прямолинейная, как носорог, если она сумеет уцепиться за неожиданный талант и активированную месяца на три трудоспособность – ее жизнь пойдет по другому руслу.

Нам и без всяких встречных-поперечных экстрасенсов жизнью постоянно подкидываются такие зацепки. Кому-то – болезнь, подумать, отдохнуть, остановиться, изменить путь. Кому-то – интересную встречу, случайное яркое впечатление, которое долго не дает покоя в духе «и мне бы так». Эх, не умеем пользоваться.

Стало быть, ты у нас все-таки существуешь, господин некромант. Вот учебные пособия раздаешь подрастающему поколению… а ведь как не хотелось верить…

Я шла по отделению полиции.

Васька показал мне кабинеты, в которых работали люди, связанные с делом о трупах в подвале, следственная группа. Я раскинула все свои поисковые нити, но пока было тихо – только обычный фон зависти, депрессий, неврозов, истерик, бытовой неустроенности российских правозащитников.

Я ждала агрессии, внешней, безжалостной, непредсказуемой, а потому накладывала на все отделение незримую сеть – не защитную, не смогла бы, но информационную, тревожную. Если что – я буду знать, что следователь Иванов не просто так свалился с сердечным приступом. К примеру.

Или все-таки купить килограмма три соли и насыпать вокруг отделения хотя бы базовый контур?… На сколько октав повысила меня магия Чаши?…

Васька шел впереди меня. Мы преодолели пару этажей вниз и спустились в оцинкованные, обшитые стальными листами помещения, о существовании которых я раньше могла только догадываться.

Мариванна (она была впрямь Мария Ивановна) встретила меня всеми своими ста тридцатью килограммами позитива. При огромном весе двигалась она легко, тонкие пальцы рук работали виртуозно, нервы походили на стальные канаты, зоркие серые очи не упускали ни единой подробности окружающего мира.

Мариванна была для меня человеком-загадкой. Я привыкла у каждого полного субъекта сразу искать «точки слабины» – повреждения ауры, дурную наследственную карму, дефекты физиологии, страхи, неврозы, но мадам судмедэксперт была счастливым исключением. У нее не было дефектов психики, дефектов нервной системы, несчастного прошлого или комплексов. Она просто любила поесть, отменно готовила, и ей в голову не приходило, что вес может как-то скверно влиять на ее здоровье, личную или профессиональную жизнь, а потому – он и не влиял. А если ее, подвернувшую ногу, несет не один, а трое коллег – так и что, «в мужском коллективе работаю, пусть тренируются».

Напрямую почти не пересекаясь, она дружила с Васькой, насколько это было возможно. Их отношения завязались давно, на какой-то корпоративной полицейской вечеринке, когда Мариванна с ее прокуренным баском была Снегурочкой, а голубоглазому стажеру Ваське выпала роль Деда Мороза. Но затем их взаимную симпатию укрепила еще и я.

Лет шесть назад у Мариванны на даче ушли в лес по грибы ее старенькая мама и восьмилетняя дочка. Ушли – и пропали. Муж и старший сын прочесали лес, полиция встала на уши, пригнали курсантов из ближайшей военной части, попросили помочь конников из местного конного клуба… не нашли, зато на шатурском болоте потеряли цепочку солдатиков, обычное дело.

Наутро Васька на работе узнал, что случилось, и позвонил мне. Я на тот момент поисковой экстрасенсорикой не занималась, но приехала, познакомилась, получила карту местности… и четко увидела, что обе живы, но у бабули прихватило сердце, а один на двоих мобильник разрядился – девочка играла в игры, пока бабуля обирала богатые опятами пеньки. Я сама тогда тряслась как осиновый лист – чувствовала огромную ответственность. Ну как это – Видеть, что люди живы, чувствовать пульс, знать их состояние, и что?… Даже карта не помогла, я еще не умела привязывать Видение к обозначениям на схемах.