Владимир Васильев - Рекрут

«Елки-палки, – подумал Костя с тревогой. – Если они меня приняли за шпика-профи, который до поры до времени ловко притворялся лопухом-торговцем, как дальше быть? Продолжать притворяться? Засыплюсь ведь…»

Он так и не успел выбрать линию поведения – как раз вошли в зал-ресторан, где за все тем же столиком, что и вчера по прибытии в Тала-Мазу, дожидался советник Фертье.

Все изменилось, это стало понятно сразу же. Вчера Фертье не прервал завтрака и даже не поднял взгляда, когда вошли Костя с Виорелом. Сегодня же советник немедленно встал из-за стола и вышел им с незнакомцем навстречу, не теряя, впрочем, всегдашней величавости.

– Нет, Ластер, – заговорил незнакомец. – Мы не заодно, мы просто столкнулись перед входом. Две-три минуты назад. Извини, я в открытую, без пелерин. Сам понимаешь, что это дает в присутствии… третьей стороны.

– Здравствуй, Берндт. – Фертье протянул руку незнакомцу, и тот пожал ее, как старый добрый приятель.

– Константин…

Костя тоже поручкался с Фертье, хотя они уже виделись сегодня утром, здесь же, в «Черепахе», только этажом выше.

– Вы уже знакомы? – осведомился советник, переводя вопросительный взгляд с Кости на Берндта.

– Разве что заочно… – процедил Костя, мельком глянув на незнакомца с тростью.

– Что ж… В таком случае я представлю: полковник Берндт Беккер, отдел внутренней безопасности пограничной службы Центрума.

Беккер церемонно поклонился, не слишком, впрочем, отдаляясь от вертикали. Костя сдержанно кивнул в ответ.

– Вас, извините, в полной мере представить не могу, поскольку на данный момент знаю о вас вряд ли больше полковника.

Фертье помедлил еще немного, потом вздохнул и покончил с церемониями:

– Прошу к столу!

Звучало это немного странно, поскольку стол был не накрыт. Даже солонки или салфетницы на нем не было. Но возможно, советник имел в виду вовсе не ужин, а, к примеру, переговоры и таким образом предлагал их начать. Наверняка так оно и было.

Прежде чем занять место за столом, Костя рискнул задать вопрос:

– Мой напарник у сурганцев? Или сумел уйти?

Фертье даже запнулся на миг, как раз в момент, когда собирался присесть.

– Вы имеете в виду Виорела? – осторожно уточнил он, глядя при этом на Беккера, который как раз повесил трость рукояткой на спинку соседнего стула и уселся.

– Ну а кого еще? – пожал плечами Костя.

– Виорел у сурганцев, – сухо подтвердил Фертье, выходя из ступора и опускаясь на стул. – Вы присаживайтесь, Константин, присаживайтесь.

Костя решительно приблизился к столу и сел напротив Фертье.

– Мы с Берндтом как раз собирались обсудить – стоит ли затевать операцию по его отбитию, – сказал Фертье значительно. – А вы как полагаете?

– Я полагаю, это даже обсуждать нечего, – заявил Костя тем же тоном, каким киношный Ипполит Матвеич Воробьянинов сообщал Кислярскому о неуместности торга.

И снова Косте невольно удалось озадачить эту скользкую парочку, поскольку возникла очередная пауза.

– Скажите, – заговорил наконец Фертье, – кого вы в данный момент представляете? Маранг? Или все-таки…

«Очаг», – мысленно закончил его фразу Костя.

Вряд ли Фертье намекал на что-либо иное.

– Я представляю Маранг, – ответил Костя максимально честно. – Но не вполне в том смысле, в каком проще всего подумать.

«Туману, побольше туману, – напомнил он себе. – Туману и недоговорок».

– Россию, надо полагать?

– Нет, – не колеблясь, ответил Костя. – Россия – не мой уровень.

– Хм… – Фертье, похоже, еще сильнее озадачился. – Неужели Интерпол?

– Нет, не в этом смысле. – Костю не на шутку понесло. – Я частник.

А вот тут Фертье даже расслабился – видимо, Костино заявление хорошо укладывалось в его видение ситуации.

– Что ж, оно и к лучшему, – произнес Фертье задумчиво.

Тут в зал пожаловал один из клондальцев-крепышей. Он быстрым шагом проследовал к своему шефу, нагнулся и что-то прошептал ему на ухо. Фертье окаменел, потом коротко глянул на Беккера и решительно приказал:

– Проведите!

Крепыш тем же торопливым шагом удалился. Практически сразу у входа в зал образовалось характерное шевеление. Костя покосился через плечо: кажется, там кого-то обыскивали, прежде чем впустить. Еще через несколько мгновений вошел лощеный предводитель сурганцев. Косте, сидящему ко входу спиной, остро захотелось вскочить и кинуться наутек. И сдержаться ему стоило немалых усилий.

Сурганец приблизился; Фертье жестом предложил ему место за столом, однако тот остался на ногах. Из-за Костиной спины он, к счастью, вышел, встал слева, шагах в трех от стола.