Владимир Васильев - Рекрут

– Повторяй за мной! – велел Виорел свистящим шепотом за секунду до ответа. – Просто повторяй, и все!

– Хорошо! – Костя закивал; в тот же миг громко и отчетливо, так, что расслышал не только Костя, но и лежащий на полу Виорел, Семен Миронович произнес:

– Слушаю!

– Виорел, – сказал Виорел.

Костя послушно повторил это в трубку.

– Огонек!

– Огонек, – упавшим голосом странслировал Костя.

– Дома.

– Дома…

– Сейчас буду, – без тени удивления пообещал Семен Миронович и дал отбой.

– Дверь отопрешь, – велел Виорел и закрыл глаза. – Там просто, сначала нижний замок, потом верхний.

Костя боялся его трогать. Сам он перепугался еще сильнее, чем во время стрельбы в маакуте, и впал в странное душевное состояние – мысли словно окостенели и замерли, хотя теоретически можно было попробовать Виорела перевязать. Но было страшно навредить, потому что санитар из Кости уж точно получился бы куда худший, чем носильщик.

В дверь резко позвонили уже минут через десять; ну, может, чуть больше – двенадцать. Перед этим на улице негромко профырчал автомобиль, однако Костя не ждал такой быстрой реакции на звонок, поэтому не связал эти звуки с визитерами.

А зря.

Он отпер замки – на пороге возникли трое мужчин в белых халатах, очень похожие на бригаду «скорой помощи» – в руках блестящие чемоданчики, у одного еще и тренога под капельницу.

– Где? – без обиняков спросил первый.

– Там… В комнате. На полу.

Костю отстранили с дороги. Растерянно глянув в спины врачам, он прикрыл входную дверь и сунулся в комнату, где оставался Виорел, но входить не стал, прислонился к дверному косяку и вытянул шею, вглядываясь.

Кто бы ни были эти ребята, медиками они являлись без всяких сомнений, причем фактически полевые условия их ни в малейшей мере не смутили. Виорел моментально был перемещен на койку, куртку с него срезали; один из чемоданчиков был трансформирован в раскладной столик с хирургическим инструментом. Виорелу вкатили какие-то уколы, и минут десять врач колдовал над его ранами. Остальные двое помогали-ассистировали. Косте только однажды скомандовали поставить чайник, что он со всей возможной скоростью и старательностью метнулся и выполнил. Чаи гонять медики не собирались – им нужен был кипяток.

Так прошло еще минут пятнадцать. А потом над Виорелом захлопотали уже двое помощников, а врач принялся стягивать одноразовые перчатки и пробурчал из-под марлевой повязки:

– Вовремя вы! Еще бы полчаса-час – могли бы возникнуть проблемы.

Голос у него был спокойный и удовлетворенный, как у человека, проделавшего важную и непростую работу, причем проделавшего отменно и прекрасно сознающего это.

– А так не будет проблем? – осмелился на вопрос Костя.

– Теперь – не будет, – заверил врач. – Отлежится. Раны в целом пустячные, но без вмешательства пошли бы осложнения. Ты ему кто? Родственник?

– Нет, просто знакомый, – ответил Костя. – Можно сказать, напарник.

– Давно из Центрума?

Ну, разумеется. Врач все знал, как иначе?

– Только что. Виорел сразу велел вам звонить, как только я его оттуда вытащил.

– Что ж, разумно. Тогда пусть спит. Я буду заезжать первые дни, проверять что к чему.

– А… – Костя растерялся. – Вы его разве в больницу не заберете?

Врач посмотрел на Костю как на умалишенного.

– В больницу? С огнестрелом? – иронично переспросил он.

«Действительно, – спохватился Костя. – От ментов… то есть, прошу прощения, полицаев с таким ранением отделаться – никаких шансов».

Помощники врача вскоре закончили колдовать над бесчувственным Виорелом, свернули часть оборудования (капельница, к примеру, осталась) и всем видом показали, что готовы к дальнейшим перемещениям. Врач что-то с минуту наговаривал в айфон, потом ободряюще похлопал Костю по плечу и, на ходу бросив: «Ну, бывай!», стремительно направился к выходу.

Костя в легком замешательстве проводил медиков и закрыл за ними дверь.

«Носильщиком я поработал, – подумал он мрачно. – Кажется, на очереди роль сиделки при раненом».

Так или иначе, гипотетическое партнерство следует отрабатывать, это Костя понимал прекрасно.

Он, осторожно склонившись, поглядел на спящего Виорела и пошел обследовать кухню. Неотъемлемую и очень важную часть любого госпиталя.

На поправку Виорел пошел дней через пять. До такой степени, что начал вести с Костей пространные беседы, из которых можно было сделать первые осторожные выводы относительно ближайшего будущего.