Тамара Крюкова - Призрак Сети

Илья с интересом уставился на столб.

– Ух ты! Прикольная статуя. Не чета деревянным фигурам, что стоят в парке. Смотри, какая рожа. Натуральный идол, – с восхищением проговорил он.

Ворон каркнул, словно поддерживая разговор.

– Ты что – тут за сторожа, приятель? – шутливо спросил Илья.

Переведя взгляд на идола, он вдруг предложил:

– Серега, я такое придумал! Слабо нацарапать: здесь были Илья Кречетов и Серега Бережной и номер школы. Прикинь, археологи отыщут, все головы сломают, что бы это значило.

Мысль показалась ему стоящей, и он незамедлительно принялся искать что-нибудь острое, чтобы оставить свой след в истории. Поглощенный этим занятием, он не обратил внимания, как ворон с громким карканьем сорвался с ветки. Шумно хлопая крыльями, он пролетел над Ильей и смачно капнул ему на голову.

Илья почувствовал, как его шлепнуло по макушке. Нащупав полужидкую кляксу, он понял, что его грубо осквернили. В нем вскипело праведное негодование.

– Ах ты гад! – крикнул Илья и торопливо оглядел землю в поисках чего-нибудь увесистого, чтобы в отместку запустить в наг лое пернатое.

Он схватил первый попавшийся под руку камень и только собирался швырнуть его, как у него ни с того ни с сего подвернулась нога. Падая, Илья со всего размаха приложился лбом о стоящего рядом идола и взвыл от боли.

– Сам виноват, – мрачно заметил Серега. – Это ты еще легко отделался. Кто же на святынях надписи царапает?

– Думаешь, это колдовство? – забеспокоился Илья.

– Я думаю, нам надо спешить. Не нравится мне все это. Судя по всему, недавно тут прошлась целая толпа. Запахи еще совсем резкие. И старик был с ними.

– Ну и что в этом такого? Может, они каждое утро тут собираются?

– Ты что? Соображаешь, какой век? Битва на Неве была, то есть будет, в 1240 году.

– Ну и что из того?

– На Руси уже приняли христианство. А это языческое святилище. Не могут они сюда толпами ходить.

– А чего ж тогда у них колдун? – возразил Илья.

– По-твоему, они в районной поликлинике лечатся? И потом, между прочим, в наше время тоже колдунов – завались. В каждой газете объявления.

– О! А может, дед в магазин пошел? Прикупить чего-нибудь в дорогу?

– Ты чего? Какой магазин? Мы же в тринадцатом веке. Они жили натуральным хозяйством.

– А зачем старикан потащился в деревню?

– В том-то и дело, что он туда не пошел.

– А куда он пошел?

– Никуда. Его следов нигде нет.

– А ты хорошо нюхал-то, Шерлок Холмс четвероногий?

– Можешь не сомневаться. В том-то и дело, что сюда он пришел, а потом как испарился.

– Интересное кино. Куда же он пропал? Сквозь землю провалился, что ли? Ни фига себе Дэвид Копперфильд ледникового периода!

– Кто такой Дэвид Копперфильд?

– Фокусник. Я по телику видел, как он сквозь Китайскую стену проходил. Крутая фишка! А потом целый вагон исчез. Только что был, а через секунду тю-тю. Может, и дед так?

– Сейчас не до шуток. Пойдем в деревню.

– Нашел дурака. А вдруг мы там этого маньяка встретим? У него на меня знаешь какой зуб? – забеспокоился Илья.

– Да он сам нас боится. Наверно, давно уж сбежал. Видел, как он вчера сорвался?

Друзья по несчастью отправились в деревню. Примятая трава и сломанные ветки красноречиво указывали путь. Видно, люди шли большой гурьбой. Скоро тропа вывела их к просеке. Дорога была достаточно широкой, чтобы по ней проехала телега. На затвердевшей земле пропечатались глубокие колеи колес и лошадиные копыта, оставленные еще в пору распутицы.

Дорога привела друзей к большой вырубке, огороженной частоколом, именуемой огородом. Бревнышки, ладно прилаженные одно к одному, тянулись вверх остро обструганными вершинами, оберегая поселение от незваных гостей. Время неспокойное, а такой огород и от лютых зверей охранит, и ворогу не даст подобраться незаметно.

Ворота в дремотной зевоте разинули зев. За забором все будто вымерло: ни человечьих голосов, ни скрипа, ни стука. Только птицы по-прежнему неистово гомонили в лесу. Возле ворот, в тени понурившей оглобли телеги, дремал кот. Он приоткрыл глаза и, увидев волкодава, вскочил на ноги. Вздыбив шерсть и выгнувшись дугой, котище издал протяжный боевой клич. Он шипел и подвывал, демонстрируя, что не потерпит чужаков на своей территории.

При виде воинственного кота в Сером проснулся собачий инстинкт. Он ощерился и утробно зарычал. Его так и подмывало задать коту хорошую трепку, но человеческая сущность удержала его от подобного постыдного поступка. Сейчас было не время и не место затевать свару. Серый еще раз рыкнул для острастки и потрусил мимо.