Александр Башибузук: Страна Арманьяк. Рутьер

– На конь!

Послал с места в галоп Каприза и крепко задумался. Что там произошло? У Карла что-то вывихи подобные частенько в последнее время стали случаться. Обстановка международная очень нервная. Но… при чем тут барон ван Гуттен?

Я, конечно, в плотном фаворе у герцога. Милости сыплются как из рога изобилия. Возвращение из отпуска прошло просто триумфально. Герцог, когда увидел моих чернокожих молодцов, чуть ли слюни не пустил, а после строевых экзерциций, произведенных моими негрилами на плацу, вообще впал в экстаз и назначил их своими спитцерами тела, под моим командованием, конечно.

Моя артиллерийская эскадра, произведя стрельбы в высочайшем присутствии, преумножила милости. Еще бы… по дальности, точности стрельбы и по маневренности мы как бы не впереди всего христианского мира оказались, а то и басурманского тоже.

Успех, явный успех…

Рыбка в различных видах и засолах, привезенная из баронии, просто взорвала Отель, так что поток золота полился в мой карман просто рекой. Особенно убила всех почти тонная белуга холодного копчения, как нельзя кстати выловленная моими рыбачками. Икорку с нее я, правда, только герцогу презентовал, ну и себе пару бочонков оставил.

А жутко редкий белый кречет и свора породистых гончаков Карлу в подарок завершили успех.

К тому же дошли до двора и слухи о похождениях Барона Жестокие Клинки в Брабанте…

И покатилось… До службы руки просто не доходили. Да какая там служба… Иногда на парадных выходах мелькал. В основном отдувался за меня Тук. А я… А я пошел в разгул. Балы, охоты, просто таскание по благородным девкам и попойки в окружении сливок бургундской знати. На дуэлях, правда, не дрался. Случая просто не представилось: опасаются теперь дворянчики меня задевать, а так – все развлечения благородные в ассортименте. Дай бог никакого средневекового триппера не зацепить… свят, свят, свят…

Карл прилюдно назвал меня образцом благородного кабальеро, образцом рыцарственности, многими другими образцами, постоянно ставил в пример и назначил личным телохранителем своей единственной дочери. А это, знаете ли!..

Нет-нет… до нее я еще не добрался. Хотя хороша дева… Хороша, но очень опасаюсь… Хотя сама девчонка (мала она совсем еще) и посматривает на меня с определенным интересом… И уже заманивала на парфорсной охоте, к которой она большая охотница, подальше от свиты, в непролазные буреломы. Но я стоек как оловянный солдатик. Аж от самого себя завидки берут. Да, голова дороже сиюминутной страсти, поэтому ни-ни.

Так в чем же тогда дело?

Может, наконец война?

Вполне возможно. Определенно что-то назревает в воздухе.

К примеру, Рене II, владетель Эльзаса и Лотарингии, в свое время заложил свои земли Карлу и заключил с ним договор по обороне. Герцог поставил свои гарнизоны в Нанси, фактически аннексировав провинцию. Рене уже давно подступался со ссуженными ему Всемирным Пауком деньгами об обратном выкупе этих земель, но Карл его просто послал. Тогда Рене наладился дружить с Пауком против Карла. Опять же в Нанси взбунтовались горожане и порешили бургундского наместника. Теперь вопрос войны – дело дней, а то и часов. Да, скорее всего, Карл ждет меня на военный совет…

Я так думаю, по крайней мере, хочется, чтобы так было. Иные варианты меня не устраивают.

Бросил повод Каприза Клаусу и взбежал по ступенькам во дворец.

Торопливо отвечая на поклоны встречных вельмож и распугивая едва продравшую глаза прислугу, галопом понесся в личный кабинет герцога.

Выдохнул, перекрестился и осторожно постучал.

Карл Смелый в парчовом халате сидел в кресле и, отпивая из бокала подогретый гиппокрас, пристально что-то рассматривал в своих руках.

Свечи в больших золотых шандалах почти полностью оплыли.

На столе в беспорядке разбросаны карты, какие-то письма и бумаги.

Лицо у Карла припухшее. Опять всю ночь бдил…

– Ваша светлость… – Я, не доходя трех шагов до герцога, бухнулся на колено.

– Где вас носит, барон? – недовольно буркнул Карл. – Вы заставляете нас ждать.

Я промолчал, уставившись в ковер. Пока лучше промолчать: своего патрона я уже достаточно хорошо изучил.

– Я просто не мог дождаться утра в своем намерении вас осчастливить, Жан. – Герцог продолжил уже значительно подобревшим голосом. – Встаньте и подойдите ко мне.

Не понял… Что значит – осчастливить? Ой не нравится барону это…

– Вот, – Карл передал мне в руки небольшой портрет, на котором была изображена сравнительно миловидная полненькая белокурая женщина, – это Дагмар, гревинда ап Борнхольм из королевства Дания.