Алексей Красюк - Сквозь время

Когда она нас увидела, то невольно вскрикнула, но Никита вовремя успел подать ей сигнал, чтобы она делала вид, что не знает нас. Из шатра на вскрик вышел один из воинов знатного наяна, чтобы узнать, что это за крики раздаются в ночи возле шатра его господина.

– Привет на тысячу лет тебе, воин.

– Привет и тебе, что тебе надо?

– Я пришёл поговорить с твоим господином, у меня важное к нему дело.

– Я сейчас спрошу, захочет ли он с тобой говорить, – воин скрылся за пологом шатра наяна, а мы продолжали стоять и ждать его на улице. Через минуту из шатра показался воин и поманил меня пальцем.

– Проходи, рус.

Я зашёл в шатер и с порога осмотрелся. Шатер был типичным шатром степных народов (какими я успел их насмотреться здесь) вот только немного побогаче и попросторней, чем у простых воинов. В одной из сторон были навалены подушки и шкуры, на которых возлежал (по-другому и не скажешь) толстый наян и одной рукой лениво попивал кумыс из большой серебряной чаши.

– Что ты хотел мне сказать, рус? Проходи, садись, выпей кумыса.

– Спасибо за приглашение, наян, просьба у меня к тебе есть. У тебя есть русская рабыня, я хочу ее купить у тебя.

– Зачем она тебе нужна, рус, разве мало тебе красивых женщин, которые смогут доставить тебе радость ночью?

– Женщин красивых много, ты прав, только мы русские привыкли к своим бабам, потому и хочу у тебя ее купить. Моим воинам необходимо расслабиться перед боем. Продай мне ее, заплачу тебе за неё золотом, а завтра уступлю тебе двух женщин из добычи после победы над русскими полками.

– Завтра ещё победить надо, ну ладно, бери ее, завтра после боя сам приходи, искать тебя не буду, слово воина должно быть крепче меча.

– Спасибо тебе, наян, мои воины тебя вспомнят добрым словом, знай, что у тебя теперь есть друг.

– Хорошие твои слова, рус, бери девку.

Сашка с Никитой быстро сняли цепь с ноги пленницы и ради легенды, пощипывая ее и всячески подгоняя, повели к нашему шатру. Мне даже не верилось, что удалось так легко выпросить ее у наяна, но самое сложное оставалось впереди, надо было ее ещё спрятать.

Когда мы оказались в шатре я смог вздохнуть свободно. Анну ребята усадили на шкуры и дали поесть. Пока она ела, мы сидели в стороне и усиленно думали, куда нам ее деть на время сражения, чтобы потом забрать.

– Слушай, командир, мы когда сегодня подъезжали к месту, я справа немного дальше от дороги пасеку в лесу на полянке увидел. Может нам ее туда спрятать, татарам сейчас, видимо, не до каких-то пасек, поэтому и не стали они ее трогать. Так вот там и схоронится до окончания битвы Анна, а после мы ее заберём.

– Идея, конечно, хорошая, вот только до конца битвы ещё выжить надо, Саня.

– Не сомневайся, командир, выживем и ещё на твоей свадьбе гульнём.

– Здрасти, приплыли, я уж женат, Саня, на Марине.

– Ну это я к тому, что ты ещё нас на свадьбу не приглашал, а значит и свадьбы толком не было, так что не говори ничего, но после боя ждём приглашения на свадьбу, так сказать, гульнём по полной. А Анне мы все расскажем подробно и, в случае, если сгинем в бою, она сама выйдет к нашим, не переживай, все срастётся.

Анне мы потом все рассказали, где ей потом, в случае, если мы за ней не вернёмся, искать Дмитрия Михайловича Боброка. Чуть позже ребята тихонько вышли из шатра и проводили Анну в дом пасечника, для таких ребят тройное кольцо охраны, которое выставил Мамай, чтобы мы не убежали, не преграда, поэтому все прошло тихо и мы, наконец, с чувством выполненного долга все улеглись спать, утром нас ждало то, ради чего все и происходило.

Утро выдалось туманным. Я вышел из шатра и простоял некоторое время, пытаясь высмотреть что-то в молочном мареве, окружающем место стоянки татарского войска и закрывающем место, которое позже станет местом великой победы великого полководца Дмитрия Ивановича. Честно говоря, в голову ничего такого героического не приходило. Думалось только о том, чтобы все получилось так, как задумывалось, а там уж как Бог положит. Когда к моему шатру стали подтягиваться наши воины, я всех пригласил войти. Было конечно слегка тесновато, но я не думал долго мариновать ребят, просто хотел их слегка приободрить перед боем. Странно, но в этом момент и я почувствовал лёгкое волнение. Странно потому, что я уже в бою бывал, смерть видел. Но видимо вся важность момента и вызывала это волнение. Передо мной сейчас сидели парни, которым через несколько часов предстояло шагнуть в историю.