Анна Боярчук - Сквозь время. Книга третья

Неважно, будь то прошлое, настоящее или будущее.

Все в жизни возможно изменить.

Если жизнь вообще существует.

А иначе, нет никакого смысла.

***

– Может, лучше останемся дома? – я взмолился в последний раз.

Пауза. Она с полминуты смотрела на меня. И тут пошел третий акт виртуозно отрепетированного спектакля.

– Ну, сколько можно!? Работа, дом, устал. И так на протяжение нескольких дней! Ты стал похож на дряхлого пенсионера. Хватит уже, сейчас же поднимайся! Хочу гулять!

Она нахмурилась, деловито скрестила руки на груди, явно не собираясь сдаваться и всем видом выказывая четкое соответствие заведомо выстроенной линии поведения. Стандартный набор: уговоры, терзания, обиды. Каждый раз, когда ей чего-то хочется, но по каким-то причинам у нее этого не получается, она выбирает именно такую последовательность достижения своей цели.

Меня это всегда забавляло. Но только не сейчас. Однако лучше сдаться, дальше будет только хуже.

– Хорошо. Куда пойдем?

Я нехотя встал с дивана. Состояние, будто каток переехал, никаких желаний. А она буквально просветлела на глазах.

– Не знаю. Ты куда хочешь?

Я искренне улыбнулся. Она совершенно непробиваемая. С условием того, что я в принципе не хочу никуда идти, вопрос: «ты куда хочешь?», прозвучал риторически. Она наверняка уже все спланировала. И поэтому, раз мне не удалось поваляться на диване сегодня, я решил внести собственные коррективы. Моя маленькая месть, так сказать.

– Если ты не знаешь, идем есть пиццу.

Она слегка прищурилась, нахмурила лоб, будто решая какую-то дилемму. А затем тоже улыбнулась.

– Отлично! Пусть будет пицца!

Честно говоря, я слегка опешил. А как же бесконечные споры и разногласия?! Это даже не интересно.

– Что-то мне сегодня не хочется с тобой бороться.

Она ответила так, будто угадала мои мысли. Я усмехнулся и пошел переодеваться.

Неспешным шагом мы дошли до ближайшей пиццерии, но внутрь заходить не стали, присели за свободный столик под открытым небом. Вечер сегодня выдался по-летнему теплый. Будто бы июль, а не сентябрь. Подошел официант, принял заказ. Я отрешенно уставился на пустой стол перед собой.

– Как на работе?

Я поднял голову. Ответ с моей стороны прозвучал не сразу. Мысли блуждали очень далеко. Сегодня прошел еще один год в неизвестности.

– Нормально, все как обычно. А у тебя?

– Тоже нормально, но с одним исключением. Хочешь, я расскажу тебе кое-что?

Она продолжала попытки завести разговор. Мне стало стыдно за свое поведение и безучастность. Ведь она здесь совершенно не причем.

– Да, конечно. Что случилось сегодня?

Я постарался максимально сконцентрироваться на нашем диалоге. Это оказалось достаточно трудно.

– Представь! С утра, как обычно, открыла магазин…

– О, кстати! Как продажи? Люди все также интересуется антиквариатом?

Я с деланным энтузиазмом решил уточнить обстановку в антикварной лавке моей любимой. Последние три дня мне было не до этого.

– Конечно, интересуется! И расскажу тебе страшную тайну. На нашей планете ты единственный, кто считает старинные вещи бесполезным хламом! – она рассмеялась. – Но я не об этом. Не перебивай.

– Да, прости.

– Продолжу. Открыла сегодня магазин. Даже Адель еще не пришла.

– Хороша помощница. Сколько раз она опаздывала за последний месяц? Может быть, пора сменить ее? – я не удержался от высказывания.

– Паскаль!! Прекрати. Ты не даешь мне договорить, – Ева рассмеялась.

– Да, да. Все, молчу.

– Еще раз. Открыла магазин, Адель не пришла. И это оказалось как нельзя кстати, поверь. Не успела я еще до кассы дойти, как вдруг дверь распахнулась и с порога крик: «Помогите! Вы должны мне помочь. Я знаю, вы колдунья». Женщина буквально рыдала. А я совершенно растерялась и от ее заявления, и от ее состояния. Ко мне еще ни разу никто так не врывался.

– Ну, ситуации разные бывают! Что у нее там случилось?

Я искренне рассмеялся. Ева выглядела такой возбужденной: глаза округлились, щеки пылают, возмущения через край.

– О, ничего особенного. Ее давно взрослый сын решил бросить работу и переехать к своей девушке в другой город. По ее мнению такой абсурд мог произойти только потому, что она приворожила его. А вовсе не потому, что ему четвертый десяток пошел, и пора бы уже обустроить свою личную жизнь. В общем, слишком заботливая мамаша.

– А ты чем должна помочь ей?

– Она просила сделать отворотное зелье. Представляешь!?