Олег Измеров - Ответ Империи

– Да. Поэтому я в гуманитарии и не пошел, хотя говорили, что есть способности.

– Короче, хроноагент был спичкой, поднесенной к соломе.

– И почему не загорелось?

– Не учли психологии русских. Они думали, что Андропов будет действовать как разумный номенклатурщик, то есть побежит за орденом. Его же на этот пост поставили именно потому, что он не станет использовать КГБ, чтобы взять власть. А он поступил как службист. Он решил, что терять нечего, и долг присяге требует от него брать власть в стране профессионально, то есть действуя в рамках закона.

– Законный переворот?

– А чего стоят спецслужбы, если они где-то не смогут в интересах своей страны сделать переворота? Прежде всего Юрий Владимирович представил результаты Брежневу. И подал информацию так, что тот был вне себя. Человек понял, что ему осталось жить три года и не нужны ему ни ордена, ни коллекция автомобилей, ни все эти хвалы в его адрес, а надо бессмертие души. А чтобы обрести это бессмертие, политику надо войти в историю как спасителю Отечества, а еще лучше – мира. Как кофе?

– Вскрытие покажет.

Она хихикнула так, что дрогнула рука; коричневые волны в чашке вышли из берегов.

– Слушайте, ну предупреждайте, я хоть сначала на стол поставлю…

Света вытащила бумажные салфетки и промокнула капли на матовом пластике цвета ореха.

– В результате Андропов получил санкцию генсека на операцию «Ответ», – продолжала она. – Это от «Наш ответ Чемберлену». Создавать теорию нового общества привлекли тех, у кого голова свежая, – технарей, того же Альтшуллера с его прикладной диалектикой, марксистский андеграунд вроде Кагарлицкого, он как раз самиздатом начал баловаться. Из зарубежных даже Гэлбрейта и Окито подключили, правда, они не знали, что работают на КГБ. И представьте себе, вскоре чисто на уровне здравого смысла получили программу перезагрузки советского общества. Вам в институте рассказывали, что уровню производительных сил должен соответствовать уровень производственных отношений?

– Ну да. В теории. Когда до феодализма и капитализма доходили, еще понятно, а как они дальше связываются…

– И неудивительно! После Ленина у нас этими производительными силами философы не занимались! Считали, не их графское дело железки изучать. Так вот, вышло, что после крупного машинного производства – ту, того, что у Маркса, – у нас еще два уровня развития производительных сил получилось. Значит, первая промышленная революция – это вы знаете, это Маркс описал, это механизация. Паровая машина стоит, трансмиссия по зданию, механизмы, станки крутит, объем производства этой машиной ограничен. Отсюда буржуазия, то бишь прямые хозяева этих заводиков, которые еще в состоянии охватить то, чем она руководит, ну и пролетариат – неквалифицированная рабсила, неграмотная, работает за копейки. Сейчас такое производство либо вынесено в страны третьего мира, например, полукустарная продукция из Китая, либо для него на Западе нанимают мигрантов, часто нелегалов, создают подпольные цеха – и там эти мигранты пашут, как рабы, как Марксовы пролетарии. Понятно?

– Угу. То есть пролетариат теперь – это Равшан и Джамшуд.

– Не знаю, кто это, но чувствую, что вы поняли. Вторая революция – это электрификация. Электропривод, конвейер, релейная автоматика. И вот этот массовый поточный выпуск требует других отношений. Во-первых, значительная часть рабочих должна быть грамотной и образованной. Читать чертежи и техпроцессы, знать, что такое электричество, законы физики, подчас иметь руки ювелира и сообразительность шахматиста. Такая рабочая сила не может быть дешевой, ей нужны школы, детсады, больницы, дома отдыха, потому что человек с улицы по невежеству наделает убытков в сто раз больше, чем ему заплатили. Во-вторых, производство стало сложным, и частный предприниматель не может сам разобраться в сложной организации большого завода. Поэтому предприниматель уже не хозяин. Хозяин – аппарат, инженеры, технологи, управленцы. А он – финансист, для него экономические понятия сворачиваются в узкую сферу операции с деньгами. Вот на этом этапе экономические науки не только у нас, но и во всем мире вырождаются, превращаются в узкие ремесленнические дисциплины для бухгалтеров, банкиров и составителей госбюджета. В-третьих, для фордовского производства уже нужна не столько максимальная сиюминутная прибыль, сколько стабильность. Конвейеры легко запустить, но трудно перестраивать. Отсюда необходимость как в общем планировании экономики, так и в определенной унификации человека, подгонки его личных интересов под общественные. И частный предприниматель в этой системе уже получается фигурой лишней, ненужной. Вот Сталин методом проб и ошибок и создал общественный строй под конвейерные производительные силы. Поэтому страна быстро развивалась.