Александр Кабанов - Порочный круг деспотизма или рассуждения о русских и будущем их страны

“Из высокомерия они и сами между собою не уступают друг другу, стремятся к высшему месту и часто из-за этого вступают в сильные ссоры. Нечто подобное случилось однажды в Нижнем Новгороде в нашем присутствии. 14 июля гофмейстер государственного канцлера из Москвы, человек знатный, явился сюда, чтобы посмотреть вновь построенный корабль и приветствовать послов. Когда он приглашен был к столу вместе с приставом, то между ними начался рьяный спор о значении: “бл..ин с.., с..ин с.., .б т... м...рь” и другие гнусные слова были лучшими титулами, которыми они неистово приветствовали друг друга. Гофмейстер говорил: “Он — сын боярский, а тот из простого звания и поэтому ему надлежит сидеть выше”. Пристав же говорил: “Он — великокняжеский слуга и потому, ради государя своего, должен по праву занимать высшее” (Олеарий; 1647).

“ В случае ссор они прибегают к самым скверным ругательствам, как-то: блендин сын — дурака сын, сукин сын, собака; есть еще две в высшей степени непристойных поговорки, которыми бранят родители детей, а дети родителей; этими отвратительными словами среди нас они производили страшный скандал, иногда приводили нас даже в негодование (Таннер; 1605).

Страсть русских к самому грязному сквернословию хорошо известна, поэтому нет смысла здесь долго задерживаться – я добавлю только несколько слов. Из-за того, что русские не признают никаких нравственных норм, не знают и не уважают законы для чего необходимо наличие культуры и интеллекта, то они не гнушаются любыми средствами для достижения своих целей и оскорбления – одно из них. Всякое оскорбление, в сущности, есть унижение, поэтому наиболее культурные и чувствительные люди, не способные ответить, находятся у них, как бы, заведомо в проигрышном положении и часто вынуждены уступать, желая прекратить, сопровождаемый бранью спор, а зачинщикам только этого и надо, ибо, достигнув своей цели, они редко опасаются суда, наказания или общественного порицания, как в том случае, когда в обществе господствуют закон и мораль: у русских все наоборот, если кому удалось оскорбить человека, то он считается мастером и к нему относятся даже с уважением и завистью. Дети очень часто и в нынешние времена матерятся, вынужденные в раннем возрасте дома и на улице выслушивая брань.

КНИГА VII

ИСТОРИЧЕСКИЕ СИДЕТЕЛЬСТВА ОБРАЗА ПРАВЛЕНИЯ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

Ж естокость русских деспотов. – Опасно смотреть на тирана, печалиться или улыбаться в его присутствии. – Как Петр I собственноручно рубил головы. - Как он повязал кровью своих вельмож, ради их преданности ему. – Преклонение перед царем, как перед богом. – Самомнение русских и переговоры с ними. – Бесправие всех перед тираном . - Произвол царских чиновников. – Несправедливость и суд. – Сила и выносливость населения. – Страх и беспрекословное выполнение приказов царя на войне.

ГЛАВА I

ЖЕСТОКОСТЬ ПРАВИТЕЛЕЙ

a) Иван Грозный

“Чтобы показать власть свою над жизнью подданных, покойный Царь Иван Васильевич во время прогулок или поездок приказывал рубить головы тех, которые попадались ему навстречу, если их лица ему не нравились, или когда кто-нибудь неосторожно на него смотрел. Приказ исполнялся немедленно, и головы падали к ногам его” (Флетчер; 1591).

“Этот Царь обращается очень свободно как со своими знатными и подданными, также точно и с иностранцами, которые служат ему в войнах или каких-нибудь других делах; для его удовольствия они должны довольно часто в году обедать у него; кроме того он часто выходит из дому в церковь или куда-либо в другое место и прогуливается со своими придворными. Благодаря чему, его не только обожают знатные и простой народ, но и так боятся его во всех его владениях, что я думаю, что нет Христианского государя, которого бы больше боялись и больше любили, чем этого. Если он приказывает кому-нибудь из Бояр идти, тот бежит; если он скажет одному из них дурное или бранное слово, то виновный не может являться пред его лицо, если за ним не пошлют; но он должен притворяться больным, отпускает себе длиннейшие волосы на голове, не подрезая их, что есть очевидный признак, что он в немилости у Государя, потому что бояре в счастье считают позорным носить длинные волоса, вследствие чего волоса у них обыкновенно коротко обстрижены огнем” (Описание России неизвестного англичанина служившего зиму 1557— 1558 годов при Царском дворе).“Когда наш король прикажет позвать к себе кого-нибудь, то достойно удивления отметить, как у этого человека ликует сердце, восхищен дух, каким счастливцем считает себя тот, с кем хочет встретиться государь, и потому такое лицо уходит полное надежды получить милость в лицезрении государя. Но как солнце отличается от луны, так добродетель и милость нашего короля от тирании князя Московии. Если он прикажет придти к себе какому-либо знатному сенатору или воину, тот, собираясь пойти к тирану, прощается с женой, детьми, друзьями, как бы не рассчитывая их никогда видеть. Он питает уверенность, что ему придется погибнуть или от палок, или от секиры, хотя бы он и сознавал, что за ним нет никакой вины. Именно, московитам врожденно какое-то зложелательство, в силу которого у них вошло в обычай взаимно обвинять и клеветать друг на друга пред тираном и пылать ненавистью один к другому, так что они убивают себя взаимной клеветой. А тирану все это любо, и он никого не слушает охотнее, как доносчиков и клеветников, не заботясь, лживы они или правдивы, лишь бы только иметь удобный случай для погибели людей, хотя бы многим и в голову не приходило о взведенных на них обвинениях. При дворе тирана не безопасно заговорить с кем-нибудь. Скажет ли кто-нибудь громко или тихо, буркнет что-нибудь, посмеется или поморщится, станет веселым или печальным, сейчас же возникает обвинение, что ты за одно с его врагами или замышляешь против него что-либо преступное. Но оправдать своего поступка никто не может: тиран немедленно зовет убийц, своих Опричников, чтобы они взяли такого-то и вслед затем на глазах у владыки либо рассекли на куски, либо отрубили голову, либо утопили, либо бросили на растерзание собакам или медведям” (Шлихтинг; 1570).