Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)

— Всё — завязываю пить, а то, уже зелёные монстры стали мерещиться, да сельхозтехника, убирающая с полей артефакты, как картошку.

— Это не монстр, а я порезался, когда брился. Одеколона нет, пришлось зелёнкой лечиться, так как, спиртного жалко, на такую ерунду тратить. Крон, падла, посоветовал ещё лоб смазать…

— Да нет — зелёная тень промелькнула возле комбайна! — возбуждённо возразил Кащей.

— Может — комбайнёр? — смеясь, прикололся над ними Бульдозер.

— Не слышал про такого монстра, — обиделся Кащей.

— Это монстр? — продолжал развивать идею толстяк.

— Ещё какой! — сплюнул Дроссель. — Занял на прошлой неделе бутылку и до сих пор не отдаёт… Только меня беспокоит другое — не тот ли это чужинец, которого видели на механизаторском дворе?

Все только пожали плечами и заверили умельца, что лично они — ничего не видели, а Кащею — спьяну померещилось. На том и порешили, выдвигаясь на поисковые позиции.

— Как ты думаешь, зачем, кто-то берёт с собой в зону болты, а кто гайки? — спросил Доцент Деда, когда они проходили мимо комбайна.

— Кидать, наверное?

— Ну, в общем-то, да, если имуществом разбрасываться не жалко, да вес, заодно, облегчить — не тащить же с собой столько железа! Но тут соль в другом: вся техника в зоне подверглась радиационному облучению и после дезактивации, как я слышал от одного специалиста, крепёж приходит, однозначно, в негодность. Он не годится, по прямому назначению — при любом раскладе. Вот тут-то и выходят на сцену две группы, которые неизбежно встречаются: у одних болты, а у других гайки — можно трактор отремонтировать.

— А сварочный аппарат слабо сделать? — вмешался Бармалей.

— Сварка? — оживился Крон. — Да запросто! К одному проводу приматываем гантель и в электрическую аномалию, другой конец на металлические ворота КПП.

— Чтобы ни одна шельма не прошла, через блокпост? — засмеялся Дед.

— И она — тоже, но это — побочный эффект, а нам БТР отремонтировать, неплохо бы.

— Хватит вам мечтать! — осадил их Комбат. — На горизонте корпуса уже видны.

Обойдя комбайн вкруговую, никто не остался равнодушным к тому, что Дроссель, вероятно, сильно опасался не столько зелёных человечков, сколько загребущих рук односельчан, несущих домой всё, что может пригодиться. Вокруг комбайна Петра — умельца чернела пахотой контрольно-разделительная полоса. Она имела довольно широкий периметр, охватывающий приличную территорию. Ровный девственный слой вспаханной почвы указывал на то, что никаких изумрудных супостатов — рядом не валялось, в связи с чем на Кащея уже смотрели не с подозрением, а с явным сочувствием.

— А зачем тебе, вообще, комбайн, а Пётр? — спросил умельца Комбат, визуально определив, что ремонта с ним — непочатый край.

— Фермером буду, — ответил Дроссель, с гордостью оглядывая своё имущество и сделал в его сторону жест рукой так, как будто указывал направление в светлое будущее. — Что ещё здесь делать?

В кабине комбайна что-то тихо лязгнуло и все насторожились. Вглядываясь в грязные стёкла сельхозуборочной техники, каждый пытался высмотреть угрозу, но Дроссель успокоил сталкеров тем, что здесь мышей полно. Ровная пахотная земля, не имеющая следов вторжения, постепенно убаюкала все страхи и сомнения, а Пётр добавил к сказанному:

— Да и хомяков хватает, как и везде.

— Огромные? — поинтересовался Доцент, нащупывая в кармане, на всякий случай, нож.

— Почему огромные? — удивился Дроссель. — Обычные… Не больше полуметра. Правда рассказывают, что на свалке радиоактивной техники, среди гор свезённой из заражённого города земли, снова появились хомяки — мутанты, почти мирно соседствующие с крысами.

— А как это выражено? — поинтересовался Бармалей.

— Кожа и кости — вылитые мумии, — ответил Пётр, посмотрев на Кащея и Сутулого, а Почтальон с Пифагором, упали от смеха.

Бульдозер не замедлил присоединиться к общему веселью, отчего стал похож на заведённый трактор, а виновники смеха, так ничего и не поняли. Их не стали посвящать в тонкости непроизвольно рождённого псевдокаламбура, а Дед задал банальный, почти неуместный вопрос:

— А чего они такие? Может, не доедают?

— Не допивают! — радостно поделился своим соображением Доцент.

— Кто поймёт эти мутагенные процессы? — вздохнул Дроссель. — Вот, к примеру, сообщили, что недавно появилась в районе той же свалки новая аномалия «Котлован». Кто-то называет её «Щель», кто-то «Щёлка», а кто и просто — «Яма», при этом добавляя, что — бездонная.