Сергей Панченко - Проект «Переселение». Дилогия (СИ)

— О чем думаешь? — Спросил Кравцов Настю, заметив витающий в облаках взгляд. — Все о том же?

— Да, все о мужиках думаю. — Бойцы, как один повернули головы в ее сторону. — Щютка!

— Да уж не мешало подумать, чего ты все одна? — Этот вопрос давно вертелся на языке Кравцова. Настя была видной девушкой и ему часто приходилось слышать в казарме от солдат обсуждение ее достоинств.

— Мне нельзя, я клятву Гиппократа давала. Непременно притравлю, если что не по мне будет.

Кравцов хохотнул.

— Врешь ты все. Такие упертые как ты если поклялись любить, то даже после смерти своего возлюбленного верность будут хранить. Я же прав? Твой парень там… на Земле?

— Да! И больше не трогаем эту тему. — Грозно прервала разговор Настя.

— Как скажешь, Пенелопа.

БМП заехала на просеку и потихоньку двинулась в туманном тоннеле. Звуки мотора вязли в плотном тумане. Сразу появилось ощущение глухоты, которая в последнее время стала синонимом опасности. Стены тумана по обе стороны уже мало кого интриговали своей неизвестностью. Все меньше смельчаков решались углубиться в лес, даже на своей стороне. Одетые в ОЗК сборщики плодов и ягод истекали потом не только по причине жары и влажности. Отчасти страх перед туземцами был вызван и комплексом вины. Урон нанесенный туземцам был несравнимо большим чем последние нанесли людям, оттого каждый в душе ждал мести. Как водится во вселенной, чего ждешь или боишься то непременно с тобой и случится.

На большом кольце шли ремонтные работы и минирование. Возле больших грузовиков заполненных зелеными ящиками, как муравьи суетились солдаты. Они подносили саперам мины. Последние активировали взрыватели и ставили их в неглубокие ямки, присыпая сверху землей. Предыдущая смена подъехала на двух БМП. Их командир рассказал об обстановке и не задерживаясь отправился домой.

Днем, как правило война затихала. Туземцы словно знали, что ночь для людей представляет большие трудности. Все, кто нес службу днем, переносили ее гораздо спокойнее чем ночью. Вид бойцов, которые могли спокойно приставить автомат к колесу автомобиля и заниматься спокойно работой, ночью был невозможен. Всюду мерещилась опасность. По этой причине расход патронов и снарядов ночью был несопоставимо выше.

Час за часом монотонная вахта приближалась к завершению. В том секторе, где находилось подразделение Кравцова ничего не произошло. Та же картина наблюдалась и по всему кольцу.

— Сегодня очень спокойно. — Заметила Настя.

Экипаж лениво сидел на броне, некоторые уже клевали носом.

— Сплюнь! — Суеверно испугался Кравцов.

— Тьфу, тьфу, тьфу. Сойдет?

— Так то лучше. Досидеть так до конца смены и домой, просто прекрасно было бы.

— Как семья? — Спросила Настя Кравцова.

Молодой лейтенант успел жениться осенью.

— Нормально. Катя беременна. Ребенок родится уже на другой планете. Будет местным в отличии от нас. Жалко, что в нашем госпитале УЗИ нет, хотелось бы знать кто будет?

— Ну ладно, сюрприз будет. Завидую вам, у вас заботы будут, цель в жизни.

— Да ладно, если бы мы знали, что может такая ерунда получится, сроду бы не забеременели. Я, если честно, боюсь. Впереди никакой определенности.

— Ну знаешь, дети они более гибкие. Для него это будет привычный мир. Школа же работает, так что безграмотным он не останется. Магазинов игрушек нет конечно, но будем скидываться всем миром. А ты сам учись вырезать куклы из дерева.

— Ага и прибивать их к полу.

Из открытого люка послышался шум включившейся рации. Боец юркнул внутрь и достал ее оттуда.

— Вас, товарищ лейтенант.

Кравцов взял рацию в руки.

— Лейтенант Кравцов, сектор «М» вторая смена.

— Внимание всем! В секторе «Б» массовый прорыв. Больше десятка Дуболомов направляются в сторону городка. Всем снять по одной машине и направиться на устранение прорыва.

— Лейтенант Кравцов приказ принял, отправляемся. Добров! — Лейтенант переключился на вторую машину в своем отряде. — Патрулируй один, у нас прорыв в секторе «М». Как понял?

— Вас понял.

— По машинам!

Вадим чувствовал что его ноги уже не приспособлены к многочасовой ходьбе. Стопы болели при каждом шаге, колени хрустели как несмазанные механизмы. Его товарищи тоже охали и вздыхали.

— Я сейчас развалюсь на части, и не вздумайте меня собирать пока не отдохну. — Иван Федорович придя домой принял с устатку, и лег спать. Ему было тяжелее всех. — Чего я снова бинокль не взял. Сейчас сидели бы где-нибудь наверху да посматривали по сторонам.