Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)

— Как промашку увижу, еще раз накажу. За мной не заржавеет. — Хозяйка подбоченилась, кичась своим ростом под стать своему муженьку — бесноватому Яшке.

— Хватит при всех ругаться. — Демид с улыбкой погладил осанистую бороду. — Вы уж бабёнки где-нибудь в уголке сами разбирайтесь. — Только каждому было ясно, что слова эти были сказаны несерьезно. На самом деле вся эта сцена доставляет мужикам истинное удовольствие.

— А ну-ка попробуй. — Приободренная словами будущего свекра Варька решилась дать отпор.

— Ах ты язва. Сейчас ведь подавишься словами то своими погаными. Доведешь ужо до греха. — Схватившая ухват и не обратившая внимания на слова Демида Оксана была страшна в своем гневе. На лицо ее наползла довольная и вместе с тем злобная усмешка.

— Плевать мне на тебя… Вот только ударь там посмотришь… Я своих слов на ветер сроду не бросала. — Варе, несмотря на весь ужас от того, что попала в семью к лиходеям, хотелось не потерять себя. Если до сего дня она тихо сносила придирки и напраслину от большухи, то разговор с недавно приведенным пленником, которого держали в подполье, ожидая выкупа, вернул ей надежду. Заложником оказался Сергунька, парень которого она любила в своей прошлой жизни. Он даже грозился прислать ей сватов, да только пожар превратил ее в нищенку, а таких в купеческих семьях не уважали. Теперь уж Сергею было не до воли родителя. Теперь вся его надежда только в ней. Другого шанса, как понимала умная девка, выбраться у него не было. «А если и будет выкуп. Кто-ж его живым то отпустит» — думала Варя.

Дикий контраст был между спорившими голосами. Лающий голос Ульяны звучал подобно рычанию злобной собаки, иногда неожиданно возвышаясь почти до визга, а голос Вари даже в этот момент журчал горным ручьем. Правда, стоило взглянуть на невесток рядом, чтобы понять насколько они разные. Варя казалось совсем девчонкой рядом со здоровенной, расхристанной, плотной, скандальной теткой. Положительно, не смогли бы столь разные люди ужиться под одной крышей.

— Ах ты голь, нищебродка!.. Чужой хлеб ест в жениховом доме свадьбы дожидаючись. Ведь как люди хотели… в городском храме…Этой дряни еще и честь девичью до свадьбы беречь разрешили. — Оксанка вовсе разъярилась все ближе размахивая ухватом… Ах ты, бесстыдница! Сызнова бездельничает и лается. — Доведя себя до нужного состояния, возмущенная старшая невестка начала наносить обидные удары по бокам и ногам жертвы.

— А ты куда смотришь? — Варька, пытаясь спрятаться от ударов, под смех мужиков скакала по избе. — Жених, называется. Проси батюшку отделится. Видишь, невестки не ладят.

Плыл Евгений теперь медленно, стараясь держаться берега, и внимательно осматриваясь. Наступило время завтрака. Захотелось причалить. Вскоре нашлась живописная полянка. Стоянка не затянулась. Появилось ощущение, что до встречи с людьми осталось недолго. Оттолкнувшись шестом от берега, Женька вновь отправился в путь. И все-таки обжитые места начались неожиданно. Саблин притормозил, пристал к берегу. С этого момента осторожность стоило удвоить. На земле, несомненно, есть места и похуже. Но пришельцу, который еще не до конца понял здешнюю жизнь и характер местного народонаселения надо быть очень осторожным. Тем более, что сама дикость природы настраивала на первобытную грубость и культ силы. Как минимум надо подумать, как подготовиться к возможным неприятным неожиданностям.

Теперь можно было забраться на высокий холм и внимательно оглядеть строения сверху. Скоро с другой стороны возвышенности постройки показались во всей красе. На ровной площадке, которую вода видимо не затапливала в самые сильные разливы располагалось подворье. Оно состояло из длинной крепкой избы с потемневшими стенами и грубых навесов. Все постройки были обнесены плетнями и образовывали приличных размеров прямоугольник, заключавший и огород с зеленеющими грядами. От места, на котором затаился Евгений, к дому можно было легко добраться. Неподалеку было еще одно строение. Возле него стояли два стога еще прошлогоднего сена. Гнедая невысокая кобылка, понурив голову, мялась поодаль, казалось об чем-то задумавшись. Дворная собака, ворча грызла кость вблизи покосившейся будки. За плетнем тут тоже спрятались гряды земли. Чуть выше, по соседству засеянное поле, потом уже чернелся лес, а дальше, совсем далёко окутанные облаками шапки гор. Все было тихо и как-то совершенно нереально, будто на картине.

В огороде ковырялась сгорбленная женщина, рядом с которой крутился маленький щенок. Он, тявкал и бегал вокруг грядок, пытаясь привлечь внимание согнутой в три погибели огородницы.