Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)

Утром на берегу застучал топор. Впервые за время своего вынужденного переселения Саблин искренне рассмеялся. Новая жизнь вполне его устраивала, и он радовался словно мальчишка. Сколько еще всего предстоит в изменившейся судьбе?

Началась постройка плота. Опыт у Женьки уже имелся, и новое сооружение оказалось не в пример лучше старого. Он вновь установил на нем палатку и оборудовал скамеечку. Гидраха с золотом нашла себе место между слоями бревен в вырубленном тайнике. Перед отплытием Женька тщательно выстирал всю одежду, чтобы даже наметанный глаз не заметил на ней ни одной золотинки. Теперь он внешним видом совершенно соответствовал эпохе. Голову украшала нелепая бесформенная шапка, на плечи был накинут видавший виды армяк, а на ногах кожаные сапоги. На всякий случай Женька сплел некое подобие небольшого короба, который должен был заменять штурмовой рюкзак.

Изба рыбака Демида хороша. Дом хоть и одноэтажный, вмещал под одной крышей несколько теплых комнат: в одной жили старший сын с женой. Младший пока спал в амбаре, а его бывшую светелку заняла молодая невеста, оказавшаяся с гонором и до свадьбы не допускавшая к себя жениха. Сам Демид вдовствовал в центральной, в одно окно горнице. Он, еще молодой мужик, ворочался на широкой двуспальной кровати, мечтая привести в дом молодую вдовушку, которую уж присмотрел в селе. Лучшая, большая комната почти все время пустовала. Семья собиралась здесь только во время обедов, а в остальное время жалась по своим клетушкам. Много было места. Не хватало только детей, чтобы сделать дом совсем жилым. Вот бы еще и рабочих рук побольше. Даже появление молодой невестки полностью не спасало. Нужен был крепкий работник, а лучше два.

Тем более, что построен дом на дальних выселках. Это хорошо и плохо. Хорошо, что нет лишних глаз, а плохо, что не доходят до Демида работники. Перехватывают их ушлые соседи.

Хорош дом. Всю жизнь Демид мечтал о таком. Услышалась его мольба. Как перебрался в Сибирь бывший унтер-офицер егерского полка, знатно погревший руки в Европах, все и наладилось. Хоть и помогало в том добытое удалью да удачей, но ведь и растерять богатство можно было, а он сберег и сыновей вырастил. Теперь вся семья может собраться у большого, на вырост, стола.

Вот и третьего дня ливень бессильно стучал в узкие мутные стекла, силясь пробиться к домашнему теплу. Ветер ярился и рычал в бессильной злобе. Одной только Варьке не нашлось места. Да и поделом. Пусть ка будущая невестка побегает. Недавно вернувшиеся из тайги мужики оказались злы как черти. Им на глаза лучше было не попадаться. Хозяин все переживал свою неудачу.

К единственному на всю округу броду с крутого берега шла хорошо заметная стежка. Не многие знали об этой тропинке, а гляди ты, натоптали. По этой самой тропе ходили вовсе не охотники или купчишки-коробейники. Нет. Тут шел совсем иной народ.

Про эту стёжку Демид вызнал у старого лиходея, отдав тому двух добрых коней с телегой скарба. Немного тогда рассказал Герасим. Да слов много и не надо, чтобы указать, приметное место у натоптанной тропы, огибающей все таможенные кордоны. Побаловался в свое время старый лиходей около Воровской пади.

Поведал он о том, что как раз сейчас летом, когда нет мороза, по тропе как по тракту спешат караваны с шелком в одну сторону, а с мехом в другую. Хочешь, бери мзду за проход, а можно и пошалить.

— Теперь, повыбили вольных разбойничков, человека по три ходят, не больше. — Вспоминая старые грехи, Герасим улыбался и кивал головой. — Да, не больше. Чуть в стороне от главной тропы есть отнорочек. В бухточку он ведет неприметную. Есть там… место. Коли пошел по нему так непременно туда выскочишь. И не обойти его никак. Теснина. С одной стороны, круча, а с другой непроходимый бурелом. Как и тропу пробили, не ведаю. Нужда — великий строитель. — Герасим усмехнулся. Видно было, что он знает, о чем говорит. — Идут, караванщики, груз несут. Денег с собой у них чаще совсем нет. Только баулы.

— Чего же сам не хочешь их встретить? — Демид недоверчиво посмотрел на собеседника. — Прощальная гастроль.

— Куда мне. — Герасим покачал головой. Старый я уже. Домой хочу, да и товар уж больно горячий. Взять возьмешь, а там слушок пойдет. Эти звери терпеть не будут, могут ведь и в Рассеи отыскать. Я человек приметный. Случись что, непременно меня навестят, а ты погостил, да к себе в глушь. Прыг на дощаник и ты уж далече. Ищи там тебя за морем.

— Может, за долю согласишься? — Демид оглянулся по сторонам. — Желание поспрошать старика по-свойски не оставляло в покое.