Марика Становой - Рождение экзекутора

— Нет, не сильно, — всхлипнула Крошка.

— А раз уж ты в ванне, так я тебя умою, — и Генри снял с нее испачканную футболку и запылившиеся в песке острова шорты.

Потом завернул в махровое полотенце, отнес на кровать и поставил ей поднос на колени.

— Генри, прости меня, я влезла в шкаф и взяла без разрешения нож, — наконец решилась она, открывая теплые коробочки. В ближайшей вкусно пахла корицей сладкая каша, в другой лежали кучкой маленькие пирожки.

Генри присел на кровать и положил рядом нож.

— Крошка, ты не должна просить прощенья, это твой нож. Это я виноват, не уследил за тобой. Смотри, если камень горит — значит, включено силовое поле и этот нож может разрезать все, что угодно. Почти все, что угодно. А теперь дотронься до него и погаси. Камень погас — и теперь это обычный острый нож.

— Это мой нож? Но у него длинный пояс!

— Я переделаю пояс для тебя. Завтра у тебя будет нож на поясе специально по твоему размеру.

— Спасибо, Генри. А тут была собака? Там в кладовке лежит цепь с ошейником.

— Нет, это не кладовка, это твой карцер.

Хакисс испугалась. Зачем ей пустая темная комната с дыркой в полу? И цепочка с ошейником?

— Для меня? — Девочка недоверчиво засмеялась. — Я не собака, мне не нужен ошейник! Я не хочу эту комнату!

— Если ты будешь себя хорошо вести, ты в нее не попадешь! А теперь спи!

Генри ушел. Палец и на самом деле потихонечку рос и болел совсем немножко. Она чувствовала, как внутри раны что-то распухает, давит изнутри и растет. Полупрозрачная стена ванной освещала пустую странную комнату, в которой полно следов других людей. За головой тихо маячила закрытая дверь в еще одну странную комнату, где ее могут запереть, и она может там умереть, как та собака, которая там точно умерла, где всё ещё пахнет мертвечиной. Было немного страшно, было жалко себя, хотелось домой… и понять, где этот дом, и почему она ничего не помнит. Хакисс опять расплакалась. Но вернулся Генри, поднял ее, завернув в одеяло, и, успокаивая, отнес к императору. Джи, мягко улыбаясь, взял ее на руки. Ее снова охватила бесконечная радость, и она блаженно уснула, начав рассказывать о зверятах, о том, как она случайно порезалась. Но даже не успела достать из-под одеяла руку и показать раненый палец.

После неудавшейся стимуляции Джи решил сам отнести Крошку. Она могла бы дойти, но он позволил себе это небольшое чистое наслаждение — нырнуть с головой в источник чистой любви. Эта крошка, шестая в коллекции, на удивление наивна. Прикоснуться к ней — словно погладить маленького щенка и получить квинтэссенцию восторга из его глупенького сердца прямо в свою душу. Несёшь её и, кажется, вот она — готовая цель и долгожданный результат! Но любой детеныш вырастает и Крошка уже близка к взрослению… Приходит время проверки и отшлифовки и у этого довольно удачного образца. Еще немного и станет ясно: не зря ли десять лет потрачено на неё. Первых двух ажлисс, ставших экзекуторами, пришлось уничтожить. Четвертый сух и скучен, пятый и третий нестабильны…

Джи, старательно пряча сожаление, разорвал мысленный контакт с Крошкой и, вместо того, чтобы вернуться на свое рабочее место в лабораторию морфологии, спустился из казармы прямым лифтом в бордовый отсек. Прошёл направо по длинному и безлюдному коридору и аккуратно закрыл за собой непроницаемые и закодированные двери «крошкиного» тренажерного зала. В это время на этаже встречаются только андроиды и роботы техслужбы с откорректированной программой, а они Императора не регистрируют.

В дальнем углу, за тиром, открывалась тайная нора в личные покои Императора. Джи закрыл глаза и переключился на видение сканом. Еще двадцать минут быстрой ходьбы в кромешной тьме изощрённо сделанного прохода — даже при свете тут можно переломать ноги — и Джи остановился и сбросил в ладонь браслет коммуникатора. За дверью комнатка Эжа — личного стюарда. Активировал ключ на комме, выключил андроида и открыл дверь.

Эж тихо лежал на полу прихожей с закрытыми глазами, сложив татуированные руки на груди. Вот она выгода биомеханических слуг — подправил память и словно ничего было. Это вам не проблемы с живыми: вроде бы стер и запрятал воспоминания в самые глубокие недра, а оно подло оживает перед глазами, особенно когда совсем не ожидаешь…

Эж пока поспит — свидетели не нужны, даже андроиды.

В кабинете Джи надел шлем полного погружения и лег в кресло у рабочего стола. Сверил часы — пришло время редкого контакта с Гайдерой.