Андрей Силенгинский - Крепость Тельцов

— Но оно… он… ведь не выходит, — поддержал приказчика Ашшави Тей. — Может быть…

— Может быть дождется, пока мы снова уснем, и выйдет. — Санги сплюнул. — Ты это хочешь сказать?

— Нет, что ты, — замахал руками юный Ашшави.

— Надеюсь, — процедил Санги. — Посмотри вокруг, мальчик. У меня едва хватает людей на то, чтобы охранять стены. Люди измотаны. Кого я поставлю стеречь еще и дом? Может, ты пойдешь?

— Могу и я, — пожал плечами Тей.

— Он мне делает одолжение! — Санги повернулся к Меххему. — Весь в папашу, а?

— Не то слово, — буркнул толстяк, пытаясь оттереть юного Ашшави в сторону. Когда тот наконец повиновался, приказчик что-то зашипел ему на ухо. Найана почти не различала слов, единственное, что смогла разобрать, это «…не лезь…» и «…выпустят кишки…».

Тем временем собралась новая партия смельчаков, готовых пойти в дом. Пятеро плечистых караванщиков собрались вокруг Санги и, поигрывая оружием, выслушивали его наставления.

— Держитесь вместе, не лезьте на рожон, — говорил старик. — Если почувствуете, что там… что-то не то, сразу назад.

— Что там может быть не то? — прогудел один из караванщиков, белобрысый верзила с широким как лопата мечом.

— Откуда я знаю, Бейляр, — бросил Санги. — Там были раненные и лекарь. И еще зашли двое здоровых мужиков. Как видишь, не вышел ни один. Поэтому повторяю: будьте осторожны. Вы нужны мне целыми и невредимыми. Потому что если что-то начнется здесь, мне не с кем будет отбиться. Ясно вам? Ступайте. Возьмите факелы, олухи!

Найане было не по себе, затея Санги казалась преднамеренным убийством, жестоким и хладнокровным. Он что, не видит, что дом опасен? Не понимает, что туда опасно соваться, что там — смерть?

Все кроме часовых, сгрудившись в дюжине шагов от крыльца, напряженно следили за происходящим. Дом будто проглотил пятерых смельчаков, раз — и они исчезли, провалившись в разверстый зев двери, и теперь лишь отблески факелов в окнах отмечали их путь по нутру чудовища.

Вот осветились окна в той самой комнате, где смерть застала Шикана и его товарища. Судя по донесшимся возгласам разведчиков, там произошло нечто ужасное. Факелы задержались на несколько минут, потом их свет снова пришел в движение, стал меркнуть по мере того, как мужчины уходили вглубь дома, удаляясь от окон.

— Там есть подвалы, — сказал кто-то Санги. — Они знают об этом?

— А как же, — хмыкнул старик. — Бейляр обнюхал их до последнего закоулка в поисках вина.

Больше никто не проронил ни слова. В повисшем напряженном безмолвии доносившийся со стороны рынка, не умолкавший ни на мгновение шум битвы вдруг сделался выпуклым, осязаемым, почти что зримым. Найане показалось, что она способна различить каждый вскрик, каждый удар оружия, каждый боевой клич…

— Ты тоже слышишь? — от раздавшегося над самым ухом голоса Санги ее сердце на мгновенье остановилось.

— Что слышу? — выдавила она.

— Заварушка на базаре. Там что-то поменялось.

— Что… поменялось? — Найана уже взяла себя в руки, но слова все еще давались с трудом.

— Шум стал ближе, глупая.

— Ближе?.. Да, — согласилась она. — Думаешь, кто-то пробился?

— Не знаю, — покачал головой старик. — Не знаю…

Наверное, он хотел сказать что-то еще, но в это мгновенье характер шума снова изменился. Казалось, битва вдруг распалась на несколько очагов, они пришли в движение, стали растекаться по городу будто пламя пожара.

— Боги, что же там? — прошептала Найана.

Но ей было не суждено сосредоточиться на происходящем снаружи. Дом вдруг взорвался от звуков.

Треск, выкрик, стон, грохот, визг, мольба, хрип, — все это слилось в мгновенный оглушительный залп, в удар грома, сотрясший все вокруг. На мгновение повисла тишина, тотчас уничтоженная новым душераздирающим воплем. Что-то упало, что-то с силой ударило в стену — раз, другой, третий! — потом послышался треск дерева, звон металла, и заглушая все это — отчаянная тирада из отборнейших ругательств. Потом снова все смолкло…

Неподвижность — вот что последовало за этим. Никто не смел стронуться с места, Найана даже перестала дышать.

Новый звук… что-то волочили. По деревянному полу среди разбросанных вещей, похрустывающих, позвякивающих, шуршащих под чьими-то подошвами; по лестнице, так, что можно было сосчитать, сколько в ней ступеней: «бум, бум, бум, бум…»; по коридору, ведущему ко входной двери — бесформенные сгустки сумрака зловеще колышутся в прямоугольном мраке проема…