Ольга Антер - Грань реального

Лис… Единственное светлое воспоминание в ее жизни. Густо украшенное горечью поражения и собственного предательства. Хотя, какое единственное? Тысячи. Тысячи радостных дней, озаренных его прикосновениями и любовью.

Что он сказал тогда, уходя? Невозможно вспомнить. А что сказала она сама? Ничего. Молчала, так же, как сейчас.

Время и весь окружающий мир перестали существовать. Лана впервые оказалась наедине сама с собой. Не ожидая срочных звонков, не планируя ничего на будущее, не решая проблем собственного рода. Только она и ночь, в которой раз за разом возникали такие горькие и сладкие воспоминания…

Лис, на удивленном лице которого испуг от содеянного сменяется широкой улыбкой, рождающей оглушительный хохот, как нельзя более уместный в феерически заляпанной кухне.

Лис, подхвативший ее на руки и бегом спускающийся к воде теплого летнего моря безумно прекрасной в эту пору Альдрии. Тонкие свечки кипарисов, и даже их тень кажется ароматной в жару… Серьезный, внушительный Лексаз Тройн, впервые вышедший в свет со своей избранницей – талантливой девушкой чужого Старшего рода, и ему плевать, что их дети окажутся в разных Младших.

Непонятное выражение в глазах Лиса, примчавшегося с другого конца страны после гибели Главы Баго. Отчаянная мольба – нет, только не она! И первые нити седины в густых волосах.

Лис, дурачащийся вместе с ней в снегу. Он тогда чуть ли не силком усадил Лану в свой автомобиль и отправился в гости к номам, пообещав, что это займет всего один день. Так и вышло, а потом они еще неделю провели в горной деревне, и женщина не верила, что Лис ни капельки не подозревал о метели, засыпавшей перевал. Он смотрел на нее безумными от счастья глазами, когда Лана, наконец, призналась в том, что случилось полторы луны назад.

Лис, постоянно притаскивающий в дом разнообразные вещички, непременно розового и голубого цветов. Ей даже надоело убеждать, что детям можно носить и желтое, и зеленое, и фиолетово-малиновое в крапинку, да и вообще неясно, кто родится. Будущий отец лишь отмахивался и обещал повторять усилия до тех пор, пока не пригодится все купленное. Судя по его энергичности, стараться Лис планировал неоднократно.

Ночь и боль. Врачи, изменяющие… Все бесполезно. К ее возвращению домой Лис сделал единственное, что смог, и больше ничего не напоминало о радостном ожидании. А еще он совершил настоящее чудо, окружив Лану такой заботой и любовью, что она смогла оставить горе позади. И поверить, что произошла досадная случайность.

Лис, кружащий ее, словно ребенка, хотя несколько увеличившийся за последние луны вес девичьим уже не назвать. Лис, общающийся с врачами, наперебой убеждающими, что теперь все хорошо.

Лис, держащий на руках мертвую дочь. Впервые на ее памяти плачущий Лис. Они лежали вместе – им разрешили такую малость. Втроем с малышкой, которой даже имя выбрать не смогли, упорно настаивая каждый на своем варианте. Еле-еле договорились, решив посмотреть на их ребенка и решить, кто же она такая.

Лис, решивший бороться до конца. Не с миром, даже не с собой. С Ланой. Заставляющий ее жить, верить, надеяться. Уговоривший ее оставаться под наблюдением изменяющих с первых дней. Что толку? Сердце их сына остановилось даже раньше, чем он увидел свет. И Лана знала, что так будет.

Лис, уговоривший прийти самого Главу Арканиума. Долгий и тяжелый разговор о генах, наследственности и Старших родах. О ней самой и недолгом оставшемся времени. Короткий список кандидатов, которые могут помочь в случае вступления в ее род и полноценного, скрепленного Договором брака.

Лис, пришедший проститься перед отъездом.

Лис, сжимающий чужую жену в своих объятиях посреди пустого, холодного здания, помнящего их счастье. Лис, обещающий позаботиться о Ри.

Лис, требующий ответной клятвы.

Лис…

Раненую руку свело судорогой, и Лана очнулась. Нехотя – уж лучше бы остаться в плену собственной памяти, чем вернуться в болезненную реальность.

Сцепив зубы, женщина потрясла рукой, коек-как ее размяв. Вновь вцепившись в трещину в скале, Лана проделала ту же самую процедуру со всеми конечностями по очереди.

Плеск волн немного изменился, притих. Кажется, начинается очередной кратковременный отлив. Да, окажись ее убежище ниже уровня приливной волны, жить стало бы еще сложнее.

– Лана, я восхищен…

В шипящем голосе почему-то не было слышно иронии.

– Найтир… – прохрипела Лана, пытаясь что-либо разглядеть в кромешной тьме.