Геннадий Марченко - Музыкант (трилогия)

Дверь раздевалки распахнулась, и в коридор выглянул Галимзян, он же Гиля.

– Егор, ты куда пропал? Там тебя Морозов спрашивает… Ох, мать моя женщина! Это же…

– Знакомься, Гиля, это Джон, это Пол, Джордж и Ринго. Пришли выразить восхищение нашей игрой.

Хусаинов тут же на сносном английском – где только выучить успел – принялся в свою очередь выражать восхищение творчеством «The Beatles», заявив, что у него имеются все альбомы группы.

– Парни, вы чего зависли? – выглянул из раздевалки Шестернев. – Там Петрович уже нервничает, что-то сказать хочет.

– Все, идем-идем, – ответил я на русском и снова перешел на английский. – Ладно, ребята, нам нужно идти, спасибо, что поддержали сегодня нашу сборную, еще увидимся.

Ночь мы провели в Ливерпуле, причем толком поспать мне так и не удалось. Перед глазами то и дело мелькали кадры нашего полуфинала с немцами, да еще побаливала лодыжка, на которой образовался приличных размеров синяк. Не говоря уже о какой-то ошалелой поклоннице, полночи голосившей под окнами: «Егор, я тебя люблю!» Куда только полиция смотрит! И вот что значит номер без кондиционера; форточку прикроешь – уже дышать нечем, а так хоть бриз малость задувает. Яшину я завидовал черной завистью – наш кипер спал как убитый, казалось, его даже орудийная канонада не заставит подняться с постели.

– Там какая-то сумасшедшая до двух часов твое имя голосила, в любви признавалась, что ли? – недовольно пробурчал за завтраком севший за мой столик Метревели. – Пришлось мне звонить администратору, тот вызвал «бобби», и ее куда-то увезли.

Я только виновато развел руками, мол, что поделаешь, ради славы приходится чем-то жертвовать.

Утром вылетели в Лондон, и уже через час приземлились в столице Британии. И тут не обошлось без фанаток, девиц пять с плакатами, на которых было намалевано мое имя и даже что-то вроде неудачного шаржа, голосили, приветствуя меня и опять же – признаваясь в любви. Эх, Ленка бы услышала – космы им повыдирала. И мне заодно чего-нибудь оторвала бы.

Нас разместили почти в центре города, в «Alexandra Hotel». На этот раз решил от команды не отделяться, даже не стал заикаться, что могу жить в своей квартире. Тем более номер опять же на двоих с Яшиным выделили неплохой, с телевизором и телефоном, и даже балкончиком, на котором Иваныч мог подымить. Не говоря уже о душе – правда, санузел оказался совмещенный. Радовало, что окна были во двор, поклонницы не будут хотя бы мешать спать.

Первым делом я рухнул в кровать и проспал пару часов, пока Лев Иваныч не разбудил меня к обеду. Но сначала я принял душ, а затем, ради прикола, попробовал набрать номер нашей с Лисенком московской квартиры и обалдел, когда после пары длинных гудков услышал в трубке голос супруги:

– Алло?

Ленка тоже прифигела, когда я заговорил. Тут же посыпались вопросы, что и как? Насчет спортивных результатов она была в курсе – как и вся страна, смотрела черно-белую трансляцию, пусть даже и неважного качества. Я в свою очередь узнал последние новости про Лешку и своих родных. В общем, наболтались от души. Послушал я и как угукает в мембране Лешкин голос, минут через десять не без нотки ностальгии возвращая трубку на место.

Позже, когда в наш номер принесли счет за международные переговоры, выяснилось, что наговорил на три с половиной фунта.

Вечером 26 июля англичане играли свой полуфинал с португальцами. Я-то в исходе противостояния почти не сомневался, разве что с минимально возможной поправкой на мое вмешательство в эту реальность, а вот остальные разделились на два лагеря. Большинство, впрочем, желали победы португальцам, не столько им симпатизируя, сколько в надежде на более легкого соперника по финалу. Флегматичный Гетманов заявил, что ему все равно, с кем биться в финале, тем более что его вряд ли поставят на игру, а вот Воронин, Стрельцов и Кавазашвили ставили на англичан. При этом у Стрельца была идея-фикс забить именно футболистам с туманного Альбиона, он почему-то питал к ним неприязнь ничуть не меньшую, чем к немцам.

– Жаль, не удастся побывать на стадионе, – вздохнул за обедом сидевший со мной за один столиком Численко. – Придется репортаж по телевизору слушать, с английскими комментариями. Но разве может черно-белый экран передать то, что творится на стадионе!

Да уж, я бы тоже не отказался лично поприсутствовать на «Уэмбли», чтобы воочию увидеть полуфинальную битву двух европейских, но таких разных по стилю сборных. Но как туда пробраться, если мест нам никто не бронировал, а от советской делегации на стадион попадут вообще только Гранаткин с Ряшенцевым?! Ладно бы у меня имелись связи в руководстве стадиона, ну или хотя бы сборной Англии… Хотя ведь я же прекрасно знаком с Венейблсом и Тэмблингом. Да, судя по приведенным в газетах ориентировочным составам, они сегодня, скорее всего не играют, так это даже лучше! Значит, свободны, и смогут как-то поспособствовать нам пробраться на стадион. Ясно, что орава получается приличная, ну мы и не претендуем на сидячие места!