Геннадий Марченко - Музыкант (трилогия)

Интересно, думалось мне, не поменяйся политика партии в чуть более либеральную сторону – разрешили бы мне вот так сидеть в студии одной из самых популярных телепрограмм и рассказывать о лондонской жизни. Хотя, справедливости ради нужно отметить, что в рассказе о бытовухе и прочем я осветил не только положительные, но и отрицательные стороны жизни за границей, которых тоже хватало. Если уж быть объективным – то до конца.

– Когда теперь покажут меня любимого? – спросил я на прощание у Шнейдерова.

– В это воскресенье и покажем, чего тянуть-то. Как раз накануне вашего музыкального фестиваля.

– У меня еще к вам один вопрос, Владимир Адольфович…

– Слушаю внимательно, юноша.

– Как мне найти Элеонору Беляеву или кого-то из ее непосредственного руководства?

– Элечку? Так вам повезло, она сейчас в соседней студии как раз должна записывать программу. Лизочка, не сочтите за труд, проводите, пожалуйста, молодого человека к Элеоноре Валериановне.

Правда, сразу торкнуться к телеведущей не удалось. Освободилась она минут через двадцать. Выйдя в коридор и увидев меня, улыбнулась:

– А я вас узнала, вы Егор Мальцев!

– И я вас узнал, вы – Элеонора Беляева.

Оба рассмеялись, затем я открыл портфель и извлек из него бобину с той самой пленкой с записью нашего выступления на BBC. Протянул Беляевой.

– Что это?

– Это, Элеонора Валериановна, копия студийного выступления моей группы в студии телеканала BBC. Скажу честно, копию мне сделали тайком от местного телевизионного руководства. Я подумал, что что-то из этого можно позаимствовать для вашей программы, сделать, может быть, какие-то нарезки. У вас же ведь в финале программы идет ролик с популярной музыкой? Ну вот, может быть, и наше творчество вас заинтересует.

– Спасибо, Егор, ваше творчество меня давно интересует, особенно в составе трио «НасТроение». Но и англоязычные песни довольно симпатичны, я с удовольствием сама смотрела ваше выступление на фестивале в Лондоне… Знаете что, давайте я у вас заберу эту запись, и покажу ее главному редактору музыкальных программ Центрального телевидения. Если он одобрит – сюжет или несколько сюжетов пройдут в эфире. Плохо, конечно, что это не лицензионная запись, но… – тут она вздохнула, – как говорится, не в первый и не в последний раз.

Приехал домой голодным как волк, но не успел сбросить ботинки, как Ленка огорошила:

– Егор, тебе звонили из приемной товарища Суслова. Просили завтра по возможности приехать на прием к 11 часам, с паспортом. Адрес я тут записала на листочке…

Мда, приплыли! Что ж это от меня понадобилось главному идеологу СССР? Вот и думай, то ли по головке погладят, то ли ремнем по жопе… Хочется верить, что все же первое.

Дом № 4 на Старой площади впустил меня в свое чрево, словно кит из библейской мифологии, поглотивший Иону. Правда, Иона молился в чреве кита трое суток, прежде чем морское млекопитающее извергло его из себя, я же надеялся, что выберусь из этого дома в более сжатые сроки.

– Кабинет № 2, пятый этаж, лифт налево, – козырнул майор, возвращая мне паспорт.

Полы в здании были устланы красными ковровыми дорожками, по которым изредка перемещались чиновники в строгих деловых костюмах. По одной из таких дорожек я и добрел до кабинета № 2, вернее, до приемной этого самого кабинета, в которой меня встретила немолодая женщина, строго глянувшая в мою сторону поверх очков.

– Товарищ Мальцев? Все верно, вам назначено на 11 часов. Время без пяти минут, присядьте пока, Михаил Андреевич любит точность.

– Точность – вежливость королей, – решил я блеснуть эрудицией, но секретарша мое остроумие проигнорировала, вернувшись к своим документам.

Ровно через пять минут она прервала работу и нажала кнопку селектора:

– Михаил Андреевич, к вам товарищ Мальцев.

– Пусть заходит, – прошуршало в динамике, и секретарша, снова глянув на меня поверх очков, кивнула в сторону двери.

Будучи атеистом, я все же мысленно перекрестился, прежде чем переступить порог кабинета. Ух ты, какой здесь сухой и жаркий воздух, почти пустыня. Хотя, учитывая мифическую боязнь Сусловым сырости, немудрено, что ему здесь создали такой микроклимат при помощи вполне неслышно работающих обогревателей и вентиляции. Небось, и знаменитые калоши где-нибудь в шкафу стоят, дожидаются осенней слякоти.

Убранство кабинета выглядело, можно сказать, спартанским. Куда до тех шика и блеска, которые довелось видеть Алексею Лозовому в кабинетах намного более мелких начальников в постперестроечные времена. Так что Суслов по сравнению с чинушами и тем более бизнесменами конца XX – начала XXI века выглядел настоящим аскетом.