Геннадий Марченко - Музыкант (трилогия)

Бразильцы выходили на газон в распрекрасном расположении духа, футболисты балагурили, не зло, без обид подшучивали друг над другом. Рассредоточившись на поле, было на что посмотреть. Большую часть занятий, можно сказать, все оставшееся после обязательной разминки время, они работали с мячом. Техника высочайшая, движения мягкие, кошачьи, пластичные. Пасы на разные дистанции в ноги или на ход, разнообразные, в большинстве своем скрытые. Пасовали незаметным движением голеностопа, иногда с замахом или коротким щелчком. Ошибались редко. Били по цели из любых положений без подготовки, внезапно, в доли секунды. Прием мяча, движение тела и удар соединялись воедино. Демонстрировались каскады финтов, открывания, скрещивания… Все приемы выполнялись легко, непринужденно, весело, сопровождались шутками. Чувствовалось, что люди получают удовольствие.

В двухсторонке победила команда Пеле – 5:3. Мне это почему-то показалось символичным. Но, посмотрев на партнеров, я испытал непреодолимое желание выругаться. Там читалась такая восторженность, словно к маленьким детям заявился дед Мороз с мешком подарков.

С этим надо что-то делать. То же самое, вероятно, думал и Морозов, который на собрании команды выглядел крайне встревоженным.

– А что, ребята, не попробовать ли нам удивить бразильцев «тотальным футболом» от Егора? – и при этом искоса так бросил взгляд в мою сторону. – А заодно и искусственным офсайдом?

Я вытянул руку, как первоклассник.

– Давай, Егор, что ты там хотел нам сказать?

– Николай Петрович, я понимаю, что новые схемы логично апробировать в товарищеских матчах, но все же думаю, что пока рановато нам показывать наше секретное оружие. Вы же видели, что если с искусственным офсайдом мы более-менее разобрались, то тотальный футбол требует огромной выносливости, а многие наши игроки – не в обиду им будь сказано – в двухсторонках на половине поля не выдерживают даже двух усеченных таймов по тридцать минут. А тут надо бегать все девяносто. Да и к тому же хотелось бы придержать наши заготовки поближе к чемпионату мира, на который, уверен, мы попадем. Там бы тотальный футбол и искусственный офсайд стали нашими козырями, а отработать все схемы и взаимодействия можно в нескольких товарищеских матчах уже в следующем году.

В комнате повисло молчание, слышно было, как бьется о стекло жирная черная муха, безуспешно пытающаяся найти путь к свободе.

– Ну что, еще у кого-нибудь имеются соображения? – наконец нарушил молчание Морозов.

– Думаю, Егор прав, – сказал Воронин. – Не стоит раскрывать все карты раньше времени. До чемпионата мира почти год, за это время запись с игрой против бразильцев будут изучаться тренерами ведущих сборных планеты, и вполне вероятно, что они попробуют эти схемы у нас позаимствовать. Ложка, как говорится, дорога к обеду.

Народ одобрительно загудел, и тренеру сборной не оставалось ничего другого, как согласиться. Все-таки он не был столь авторитарен, как некоторые его коллеги.

И вот настал день игры! Вся страна застыла у телевизоров, радиоприемников и репродукторов. Прямая трансляция шла в 34 страны мира. Да еще невиданное для футбольной Москвы событие – десант бразильской торсиды в составе 1200 человек. Понятно, в большинстве своем состоящей из студентов. Им выделили места на трибуне аккурат за воротами сборной Бразилии в первом тайме. А наше фанатское движение подготовило необычную акцию: на одной из трибун растянули баннер

В раздевалке тихо. Мы слышим отдаленный гул трибун, но все внимание приковано к Морозову, который держит в руках толстую пачку писем и телеграмм.

– Это послания со всего Союза. Я не буду их зачитывать, просто скажу: выходите и покажите, как можно играть в футбол. Пусть бразильцы поймут, что они не учителя, прибывшие давать уроки неразумным школярам, а всего лишь очередная команда, попавшая на зубок сборной СССР.

В раздавшейся тишине стала отчетливо слышна веселая и зажигательная самба, раздающаяся из раздевалки бразильцев.

Мы выходили на поле с горящими глазами и желанием умереть на поле, а бразильцы с улыбками и шутками. Вижу аниматора в привычном костюме медведя и с майкой сборной СССР. Где-то там, среди заполнивших Восточную трибуну зрителей, Лисенок и Ильич. Мама дежурила, Катька со своим Пашкой куда-то в гости намыливалась, да и хорошо – я и два билета едва сумел достать.

Гимны стран, дикторы объявляют составы, каждое имя бразильского футболиста сопровождается овациями трибун. Впрочем, наши имена также сопровождаются аплодисментами, пусть и не такими громкими.