Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

– Как там Чудновская?

– Так она же работает на кафедре филологии здесь, в Университете?

– Да не вижу я ее! А у вас ведь она постоянно болтается…

– Откуда ты знаешь?

– Говорят…

– Да нормально, – сказал я. – Привет ей передать?

– Иди ты!

Крепко все-таки т о г д а наша Юлька зацепила Бориса за сердце…

Через день (Варя за это время успешно сдала на «отлично» «научный коммунизм» – предмет несложный, но Варюхе по духу абсолютно чуждый, поскольку имел к психиатрии отношение лишь косвенное – по содержанию очень напоминал бредни «больного на голову» человека), я уже сидел в краевом комитете партии перед инструктором, курирующим высшие учебные заведения края.

– Вот, – сказал я, – мое заявление, с приложенным нотариально заверенным заявлением моей жены…

– А почему она не пришла сама?

– Она – беременна. Мы ждем ребенка.

– Он что же, этот Ваал, к беременной женщине пристает?

– Пристает… В общем, вот, Арнольд Агеевич, наши заявления, копии я передал в приемную первому секретарю крайкома, и вот еще что. Я жену люблю, в обиду ее не дам. И она из принципа закончит именно наш мединститут, потом поступит если захочет в аспирантуру, а я прослежу, чтобы господин Вартаган не посмел ей помешать…

– Товарищ Вартаган, – поправил меня Арнольд Агеевич, но и возразил:

– Именно господин! Ведет он себя, не как товарищ, а как господин Вартаган! Так вот, у меня ей возможность связаться напрямую с нашим замминистра генерал-лейтенантом Чурбановым…

Чурбанов был зятем Генсекретаря ЦК КПСС Брежнева, одной из влиятельнейших политических фигур нашей страны того времени.

Я только начал работать в Железнодорожном РОВД, и в Алтайский край приехала комиссия, в составе которой был капитан Гуркин – сослуживец бывшего капитана Чурбанова и его близкий друг. Когда Чурбанов женился на Галине Брежневой, он быстро пошел наверх и став замминистра, друга не забыл – перевел в министерство. И вот Гуркин как раз сразу после перевода поехал в свою первую командировку с проверкой, и чувствовал себя поэтому несколько стеснительно среди «министерских», и по этой причине мы с ним сошлись – я тоже только начал работать, тоже чувствовал себя стесненно, и когда мы разговорились, то быстро почувствовали симпатию друг к другу и потом я два дня водил его по городу, знакомил с Барнаулом, и он даже был у меня дома, причем ему очень понравилась Варвара…

Уезжая, он оставил мне рабочий и домашний телефоны и велел обязательно по приезде в Москву ехать прямо к нему, у него останавливаться, а если «будут проблемы» – он готов любую решить через генерала Чурбанова…

Когда я коротко пояснил, как и почему могу связаться с Чурбановым, Арнольд Агеевич изменился в лице. И попросив меня подождать, вышел из кабинета.

Я знал, что его не будет долго. Сейчас он сидит у завотдела крайкома по науке и учебным заведениям, потом они пойдут к секретарю крайкома. Я не сомневался, что будет немедленно вызван в крайком профессор Вартаган, и…

И я нахально придвинул к себе телефон, позвонил Варшавнину и сказал ему: «Все в порядке!», а потом достал из кармана свежую газету «Комсомольская правда» и принялся читать.

Вернувшийся в кабинет через полтора часа Арнольд Агеевич сел на свое место, и сказал:

– А вы знаете, ведь доцент Ваал вчера пришел в деканат с подбитым глазом, подал заявление на увольнение и настоял, чтобы его рассчитали срочно! Сегодня он уже получил расчет и трудовую книжку! Анатолий Васильевич, это не вы его…

– Зачем? – сказал я, пряча в карман газету. – Перед тем, как идти в краевой комитет партии? Я же не идиот!

– Кстати, в приемной первого секретаря я забрал ваше заявление, ну, зачем теперь мы будем беспокоить товарища Осипова? Так вот, мне сказали, что в приемную крайкома звонили по вашему вопросу несколько раз, и очень ответственные товарищи! А из Москвы звонил из Министерства тяжелого машиностроения сам замминистра товарищ Чудновский! Ну, зачем такой шум? Я и сам сразу же, как прочитал ваши с супругой заявления, решил – в мединституте мы будем говорить серьезно и жестко о нравственном облике советского преподавателя! Это – не шутка! Склонять к сожительству беременную студентку, угрожая «двойкой» на экзамене – это вообще уже из ряда вон!

– Все серьезнее, Арнольд Агеевич! – сказал я и достал из внутреннего кармана маленького формата Уголовный кодекс РСФСР. – Тут ведь состав преступления. Вот смотрите… Склонение к сожительству женщины, по своему служебному положению зависящей…