Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)

Они оставили Куда в комнате, провонявшей плохими сигаретами. Мальчик жадно вдыхал этот воздух, щекотавший горло, вспоминая, как когда-то родной отец махал руками, разгоняя его, и ворчливо ругался, а Хельга смеялась, туша сигареты. Потом они целовались и брали сына к себе, садили на колени и тискали. Тогда еще Хельга даже не думала о том, чтобы бросить Куда. Тогда она его еще любила. Те дни были для мальчика самыми-самыми счастливыми, и он надеялся, что сейчас, когда он вернулся в этот дом, он снова пропитается этим запахом и все станет как прежде. Мама снова будет его любить.

Сейчас же Джонатан грубо уволок Хельгу на кухню и, закурив, молча протянул ей зажигалку.

— В последний раз. Узнаю, что ты курила свое дерьмо при ребенке, убью.

— Предлагаешь мне бросить? И это мой сын, не забывай, красавчик, — женщина желчно усмехнулась и, достав свою пачку, принялась щелкать зажигалкой. Джонатан выбил сигарету из ее рук и, выбросив следом и всю пачку, навис сверху, больно сжимая запястье:

— Не забывайся! Это мой сын. Уже мой. Ты его вышвырнула как ветошь. Он здесь только потому, что сам так захотел. Засомневайся Куд хоть на минуту, что хочет вернуться, я никогда не привез бы его, поняла?!

— Мне плевать! — Хельга вывернулась из захвата мужчины. — Я не собираюсь идти на поводу этого чудовища. И заботиться о нем не буду. Он убил Тимма, он, черт его подери, виноват в его смерти!.. — она осеклась, и ее голова дернулась в сторону от пощечины.

— Если бы ты тогда не накидалась до посинения, Тимм не погиб бы. Вообще-то он ехал вовсе не за Кудом. Он ехал к тебе и вез чертовы лекарства, пока ты билась в агонии, пуская пену изо рта. Так что не Куд виноват в его смерти, а ты. Только ты!

Хельга застыла, выпуча глаза так, будто вот-вот упадет в обморок. Она уже и забыла о том, что Джонатан ее ударил.

— Ты будешь о нем заботиться, никуда не денешься. Потому что этого хотел бы Тимм. Потому что я так сказал, милочка. Потому что мы с Ивэй оплачивали твое лечение в клинике и покупали твою выписку оттуда. Так что давай, вспомни, какой ты была послушной женой, — Джонатан махнул рукой в сторону комнаты, где Куд с восторгом осматривал все вокруг и боялся дышать. Хельга осеклась и опустила голову.

— Чертовы интриганы… Ненавижу вас!

— Ты мне тоже не нравишься, — парировал Джонатан. — Напиши домашний номер. Не смотри так, — поморщился мужчина, когда Хельга взглянула на него исподлобья. — Я буду звонить каждый вечер. И если мне хоть что-то не понравится в голосе или рассказах Куда, поверь, ты закончишь в клинике для душевнобольных вопреки тому, что Тимм тебя оттуда не раз вытаскивал.

Женщину передернуло, и она, опустив голову, вытерла выступившие на глазах слезы тыльной стороной ладони. Потом и вовсе опустилась на корточки.

— И что мне делать?! — голос сорвался, а руки начали шарить по карманам в поисках сигарет. Джонатан протянул свои.

— Любить Куда и заботиться о нем. Больше ничего и не надо. И знать тебе ничего не надо. Просто поменьше светись на публике, и все будет хорошо. Кстати, у тебя сколько лекарств осталось?

— Немного, — призналась женщина. — Я уменьшаю дозу, чтобы растянуть…

— Пей, сколько требуется. Скоро тебе привезут еще, — Джонатан похлопал Хельгу по плечу и, уже на выходе с балкона обернувшись, шепотом, чтобы не слышал ребенок, напомнил: — Куд, любовь и забота. Сыграй в идеальную мамашу, как учил тебя Тимм. Ради него.

И Хельга, все еще сидя на полу, закивала так, что ее волосы растрепались. Она улыбалась и смотрела на замершего в проходе ребенка. А потом протянула руку и обняла бросившегося к ней мальчика, утыкаясь в его волосы.

— Привет, сынок. Я соскучилась…

Нина молчала с тех пор, как он вернулся, и Джонатан, устав волноваться, пересадил девочку вперед, пристегнув специальное сидение и помолившись про себя, чтобы никто не догадался остановить машину. Он всматривался вдаль, вслушивался в спокойное дыхание Нины и считал минуты до ее истерики. Ведь она не железная, она ребенок. Хрупкий и слабый. Обманутый и брошенный другим ребенком.

Телефонный звонок заставил мужчину дернуться: он и не думал, что все еще в зоне доступа. Экран показывал одну палочку связи, а набор цифр выглядел знакомым. Джонатан достал из кармана бумажку, взятую у Хельги, и сверил номера, а потом быстро вложил все еще трезвонящую трубку в руку Нины, и она оживилась.

— Алло?.. — голос после долгого молчания сорвался на несмелый, робкий шепот, но уже через секунду Нина расслабилась и откинулась на спинку сиденья. На лице появилась улыбка. На том конце провода Джонатану послышался высокий детский голос и знакомые. Нина сначала молчала, улыбаясь, а потом у нее затряслись губы.