Робинзон: Под покровом тайны

— Ленка! Ленкаааа! — сквозь сон донесся громкий шепот.

Спросонья, не соображая, что происходит, я одернула бретельки сорочки и уселась в кровати, вытирая рукой ниточку слюны со щеки.

В открытом настежь окне маячила голова подружки.

— Валька, зараза, ну чего разбудила! — сердито сказала я, пытаясь запомнить убегающие образы. — Такой сон классный снился!

— Ну, и что же тебе приснилось? — спросила Валька Клевина, ловко перебираясь через подоконник в комнату, сверкнув при этом заплаткой на трусиках.

— Валька! — ужаснулась я. — Ты что, в этих трусах на пляж собралась? Как не стыдно! Я с тобой никуда не пойду!

— Не дрейфь, подруга, — фыркнула та — Это так, для бабушки маскировка. Мне же запретили загорать. Врачиха мамке наговорила всяких ужасов. Сейчас переоденусь. А пока, давай, выкладывай, что там тебе снилось?

— Представляешь, мне снилось, что я на вечере в школе. И меня пригласил танцевать Славка Свистунов из восьмого Б. Он обнял меня за талию, и так смотрит, смотрит! — начала я вспоминать, исчезающий из памяти сон.

— Тю! — разочаровано воскликнула Валька. — Смотрит, не смотрит — разве это интересно! Вот если бы он тебя поцеловал, или обнял.

У меня, как всегда, сразу запылали щеки.

— Валя, сколько можно просить, не говори такого больше, — строго сказала я. — Вообще, надоело повторять одно и тоже. Как закончили восьмой класс, тебя не узнать, совсем язык без костей.

Валька насмешливо глянула на меня.

— Глупая ты Лена-пена, отличница ты наша. Скромница-красавица.

Она повалила меня навзничь и, хихикая, начала щекотать живот.

Высвободившись, я вскочила с кровати и зашипела:

— Валька, перестань баловаться, мы не в детском саду. Хватит щекотаться.

— А ну, тебя Гайзер! — та махнула рукой. — Раз шуток не понимаешь, давай собирайся, а то самые хорошие места на пляже займут.

В это время дверь в комнату открылась и к нам зашла мама.

— Здравствуйте, Варвара Степановна, — сразу поздоровалась Валя.

Я уже вслед за ней успела пробормотать:

— Доброе утро, мамочка.

Та подозрительно оглядела все вокруг.

— Доброе утро, девочки. Валя, а тебе не судьба в двери, как все люди зайти? — тут же спросила она.

Валька ловко отбоярилась тем, что не хотела никого будить ранним субботним утром, увидела открытое окно, вот она и залезла.

— Ну ладно, — подобрела мама. — Я тесто для оладий растворила, сейчас напеку по быстрому, поедите, чайку выпьете и можете на пляж отправляться.

Не успела она выйти из комнаты, как Валя, попрыгунчиком, снова выскочила в окно, и залезла обратно, держа в руке авоську с лежащим в ней свертком. Затем быстро через голову стащила сатиновое платье и осталась только в драных трусиках.

— Видишь? — сказала она. — Как грудь выросла. Давай померяемся, спорим, моя больше.

После чего мне почти в нос уперла грушевидную грудку с розовым соском.

Я молчала. А что говорить? Валька уже в прошлом году гордо бродила по пляжу в раздельном купальнике, я же надевала верх только для вида, потому что даже нулевой размер был мне велик. В этом году ситуация оставалась почти такой же. И если бы не Валькины уговоры, я бы ни за что пошла на речку. Хорошо, хоть мама, поняв мои проблемы, вчера подшила лиф купальника изнутри поролоном, и сейчас я собиралась продемонстрировать Вальке это улучшение.

Валька, между тем, сдернула трусики и показала пальцем островок рыжих волосков на лобке.

— Видала, как у меня волосы растут, — похвасталась она, — если мальчишки щупать будут, обязательно заметят.

— Валька, перестань говорить гадости! — завопила я, и кинула в нее подушкой. — Зачем парням туда лезть? Ну, ты и дура!

— Это ты дура, — сообщила Валька, быстро надевая купальник, — блаженный ты наш комсорг, ладно, не буду тебя больше дразнить, пошли лучше есть оладьи.

Она стремительно направилась к дверям, и мне опять не удалось похвастать усовершенствованным верхом купальника.

Когда мы зашли на кухню, там уже завтракал папа. Он уже переоделся в свой рабочий комбинезон, привычно пахнувший варом, и кожей.

— Здравствуйте, дядя Лазарь, — поздоровалась Валька и уселась на табуретку рядом с ним.

— Лазарь Моисеевич, — умильно глядя на него, продолжила она. — Вы мне туфельки сможете отремонтировать, помните, я вам показывала?

Тот кивнул, и сказал:

— Отчего же не помнить, помню, приноси сама, или с Леной передай.

Тут мама начала снимать со сковородки скворчащие оладьи, и мы, временно отставив разговоры, принялись за них. Намазанные яблочным джемом оладушки, были необычайно вкусны. Через двадцать минут, все было съедено, и папа принялся, как обычно, наставлять мою беспутную подружку.