Игорь Николаев - Символ Веры

Старший милиционер… Крутой боец самого известного иррегулярного формирования в России, добровольческого легиона империи… Олег безрадостно усмехнулся, выругался, отер мокрое лицо. Утром он забыл побриться, и, хотя в силу молодости щетина росла плохо, сейчас она словно собирала весь пот, не давая ему ни стекать, ни толком испаряться.

Он перевесил винтовку с правого плеча на левое, однако лучше не стало, оба плеча были одинаково натерты и болели. Снова выругался, перекинул ремень на загривок, подвесив оружие на шее. Полегчало, однако, теперь винтовка тянула к земле, напрягая шею и спину, так что облегчение обещало стать сугубо временным. Ну и черт с ним.

Олег выругался в третий раз, опасливо глянул из-под навеса на солнечный диск. Золотой шар все еще словно ронял капли расплавленного металла, накаляя воздух. Но уже почти коснулся условного горизонта. Вернее, широкой полосы, где небо сплавлялось с землей в дрожащем оранжево-алом мираже. Еще от силы час, скорее гораздо меньше - и наступит облегчение. Воды мало, а ночь будет ненамного мягче, но без солнца пережить жару окажется легче. Перед рассветом его сменят, там можно наконец напиться, перехватить пару часов сна, а затем ...

Олег машинально положил руку на грудь, где за пазухой выцветшей и потрепанной гимнастерки ядовитой змеей притаился почти квадратный конверт. Настолько плотный, что даже не поймешь, то ли это бумага, то ли тонкий картон. Банковский картель «Строганов и сыновья» не экономил на уведомлениях, конверт почти не истрепался за неделю полевой жизни, не промок от пота. И по-прежнему хранил бумагу, что страшнее самого злого африканского солнца...

Ветер катнул мимо пучок какой-то спутанной травы, похожей на перекати-поле. Прохлады дуновение ветерка не принесло, скорее, как из сталеплавильни дохнуло. Олег снова, прищурясь, глянул на солнце, которое уже коснулось края земли. Со стороны лагеря донеслись звуки пробуждающейся жизни. Высокие клиенты жили в перевернутом суточном ритме - жарким днем отсыпались в уютных домиках, возведенных на время «voyage», а вечером пробуждались для активного времяпровождения, то есть кутежей, пьянства и прочих развлечений, коими можно предаться вдали от общества и условностей цивилизации. Хотя черт его знает, может они так все время жили... Вампиры чертовы... Впрочем, днем клиентура тоже забавлялась, главным образом охотой и некоторыми иными развлечениями , которым трудно в полной мере отдаться ночью.

Вспомнив про эти самые развлечения Олег сглотнул подступившую к горлу желчь. Он и так третий день мучился изжогой, а сейчас в пищевод словно залили концентрированной кислоты.

Шея устала, милиционер перевесил оружие на многострадальное правое плечо. Посмотрел налево, затем направо. Начинало темнеть, или, если подобрать более точное определение, ослепительная яркость солнечного света немного поблекла. утратила слепящую силу. Золота вокруг стало меньше, а чуть более мягких красноватых тонов - больше, как будто на весь мир бросил отсвет гигантский пожар. Выглядело красиво, но страшновато. В подступающих сумерках дрожащее марево раскаленного воздуха придало всему неверные, зыбкие очертания. Мир превратился в иллюзию, фата-моргану. Не менялась лишь боль в плечах и гнусное ощущение плотно облепившей мокрое тело формы. Как будто намазался вазелином и залез в каучуковый водолазный костюм.

Лагерь тем временем пробуждался. Не обошлось без ежевечернего фейерверка, затем гулко хлопнула маленькая бронзовая пушка, по традиции возвещавшая конец дня и начало веселья. Короткие тени побежали от бамбуковых шестов и недалеких деревьев, похожих на ... черт его знает, на что похожих. Растительность здесь была странной, как будто сплющенной, растянутой в ширину и грубо обрезанной сверху.

Тени удлинялись на глазах, густые и угольно-черные. Ветерок усиливался, чуть-чуть освежая разгоряченное лицо, стянутое высыхающими потеками пота. Господи, неужели вечер?.. Олег снова машинально дотронулся до мундира, нащупывая под тканью конверт. Захотелось достать и перечитать, хотя он и так помнил каждое слово на желтоватом листе дешевой - не ровня конверту - бумаги с факсимильной росписью кого-то из дирекции банка.

Олег вздохнул и начал подумывать, что можно вообще снять оружие, хотя это и категорически воспрещалось. Снять, поставить у шеста... Все равно никто не подойдет незамеченным. Хорошо, что эта мысль пришла в голову достаточно поздно и думалась достаточно тяжело, потому что вахмистр Ян Цвынар по прозвищу «Злобный Хартман» появился как из ниоткуда, чисто демон какой-нибудь.