Игорь Николаев - Символ Веры

Он сделал короткую паузу, переведя дух. Магнат молчал, сверля Капитана немигающим взором.

- Нефтяники будут очень жестко пробивать себе выход на рынок, это неизбежно, учитывая потенциальные доходы. И нефтяной бензин окажется главным образом американским, по крайней мере, в первые годы. Европейские монополисты газойля станут отчаянно сопротивляться. Это будет коммерческая война, самая большая и жестокая из всех столкновений. В нее окажутся вовлечены все картели мира, потому что топливо движет вперед экономику. Я долго думал об этом и решил, что имеет смысл заранее подготовить себе место на этой ярмарке. Не в первом ряду, конечно, но рядом с победителем.

- Вы считаете «AIE» будущим победителем?

- Я внимательно смотрел, какие картели готовятся к новому переделу. Собирал информацию, изучал бюллетени, посещал лекции. Это стоило недешево, однако было весьма интересно и показательно. Ваш картель, господин Талд, уже по меньшей мере два года скупает нефтяные активы. Вы намерены принять участие в бензиновой революции, а я хотел бы продать вам свои … возможности.

Главное было сказано. Антуан выдохнул и расслабился. Относительно расслабился, конечно, потому что пока был обозначен только предмет интереса, его еще требовалось детализировать и поторговаться.

Разумеется, при условии, что Торрес не ошибся и магнату все это интересно.

- Зачем вы мне? – Талд не тратил время на хождения вокруг да около, словесную мишуру и прочие времязатратные маневры. – Я могу купить столько солдат, сколько мне нужно.

- Позволю себе напомнить, мой бизнес – война, - подчеркнул Торрес. - Национально-освободительная борьба угнетенных народов. Угнетенные народы непредсказуемы и агрессивны. Они очень терпимы к потерям и лишениям, а их, так сказать, экономический базис, труднее подорвать, нежели обычные транзакции кригскнехтам. Они могут делать то, что не по силам или не по смелости обычным наемникам – террор, массовые убийства белых, уничтожение кораблей и заводов, достаточно масштабные военные действия на условных территориях вражеских объединений. Если картель «Association of Independent Entrepreneurs» намерен принять участие в бензиновом забеге, то ему понадобится грубая сила. Я могу эту силу предоставить. Мы уже поработали ко взаимной выгоде в малых масштабах и на не слишком приспособленной площадке. Давайте расширим сотрудничество.

- У вас прекрасный слог и риторика, Капитан.

Магнат снова не думал и не колебался. Это … нервировало, потому что говорило либо о том, что все предложения Торреса просчитаны наперед, либо о сверхъестественной, нечеловеческой скорости мысли Престейна. Антуан никогда не видел настоящего, живого синкретического аналитика, однако теперь вполне представлял, как может выглядеть «живой арифмометр». Холодный интеллект и время реакции, стремящееся к нолю.

- Во избежание недопонимания, - решил дополнить Торрес. – Хотел бы уточнить. Я прекрасно понимаю, что к нашим отношениям понятие «партнерство» неприменимо. Слишком разные весовые категории и сферы деятельности. Поэтому я не стремлюсь навязать свое «партнерство», я предлагаю услуги. Не эксклюзивные, это правда. Но учитывая специфику … будущего - наилучшие из тех, что вы можете выбрать.

- Вы знаете свое место, Капитан? – усмешка магната, иронически-снисходительная, вызвала вспышку раздражения. И Торрес даже не стал пытаться скрыть это.

- Я профессионал. Профессионал всегда знает свое положение и положение нанимателя, - с мрачным достоинством сообщил наемник.

Это была самая неприятная часть общения с высокопоставленным заказчиком при найме или пересмотре контракта. Когда требовалось с одной стороны согласиться со своим невысоким статусом, а с другой – не позволить оппоненту впасть в полное свинство и урезать гонорар.

- Что ж… - Престейн впервые сделал долгую паузу посередине фразы и отвернулся от Антуана, посмотрев сквозь гигантское стекло на вечерний Дашур. Неожиданно для себя Торрес подумал – а ведь сейчас он с легкостью мог бы … убить магната, представителя «платинового миллиона» и одного из «бриллиантовой тысячи». Талд прекрасно развит для своего возраста – глупость это, что здоровье и силу нельзя купить за деньги. Однако при всех своих кондициях капиталист не ровня профессиональному убийце, который впервые отнял человеческую жизнь в девять лет. Один-два поставленных удара – и все. Искушение навалилось, как полуденная жара на родине Торреса. Подшаг с одновременным замахом и один единственный удар, быстрое движение, как у жалящей змеи, в основание черепа. И повелителя мира не спасет никакая медицина, даже будь она оплачена теми самыми бриллиантами…