Владимир Лосского - Толкование на символ веры

Символ веры– это торжественное исповедание христианских догматов, которое читается или поется во время литургии, перед началом евхаристического канона. Первое слово этого священного текста – Верую – связано с каждым последующим членом Символа и при-дает этому изъявлению общей веры христианского народа характер личного участия и ответственности каждого члена Церкви, который произносит вместе с другими «верую», и далее «исповедую», «чаю» (ожидаю с надеждой).

Но достаточно ли исповедовать одними устами, даже со всем сердечным благоговением, если ум не прилепляется к смыслу этих слов, найденных отцами Церкви, чтобы Богооткровенная истина стала доступной каждому человеческому разуму, просвещенному верой во Христа?

Великий православный богослов прошлого века Митрополит Филарет Московский делал различие между верой как Богооткровенной Истиной и верой как сознательным принятием откровения. Слепая приверженность авторитету веры недостаточна для того, чтобы «обладать верой». Свт. Филарет писал, что пока наша вера покоится на Священном Писании и Символе веры, она принадлежит Богу, Его пророкам. Его апостолам, отцам Церкви, это еще не наша вера. Но когда она закрепляется в наших мыслях, нашей памяти, тогда мы обрели ее, обладаем ею.

Следовательно, необходимо изучать все 12 членов Символа веры для того, чтобы слова, которые мы слышим за каждой литургией, пробуждали нашу мысль и делали нас сознательными членами Церкви Христовой.

Прежде чем приступить к изучению христианских догматов, сжато выраженных в Символе веры, скажем несколько слов об истории этого «правила веры», которое получило в Церкви силу вселенского авторитета.

До начала IV века «символы», или краткие формулы христианской веры, были главным образом связаны с крещением и катехизацией. Этим объясняется их многочисленность и изменчивость в зависимости от поместной практики той или иной Церкви. Эти формулы исповедания, которые новокрещенные должны были произносить в день своего крещения, во II веке назывались «правилами» или «канонами» веры.

Символ нового вида, отвечающий необходимости точно определять православное учение в противовес учениям еретиков, появляется в IV веке. Эти принятые на соборах символы не связаны уже исключительно с обрядом крещения, а приобретают более существенное значение в жизни Церкви.

Никейский Символ веры был первым догматическим символом, провозглашенным Вселенским Собором (325). Этот «крещальный» символ поместной Церкви – возможно Иерусалимской – был переработан богословами, которым пришлось его расширить, чтобы более точно выразить исповедание Божественности Христа (против учения Ария). Символ этот еще пользовался вселенским авторитетом на Конста-тинопольском (381), Ефесском (431) и Халкидонском (451) Соборах как догматическое исповедание веры.

Никео-Цареградский Символ веры, испоьзуемый в наше время, имеет лишь общее сходство с первым, Никейским Символом. Первоначально он был одним из выражений «Никейской веры» с подробно изложенным исповеданием Божественности Христа, которое после 370 года родилось из крещальных антиохио-иерусалимских символов. Этот литургический символ был, по-видимому, поправлен Отцами Второго Вселенского Собора для употребления при крещении, без намерения заменить им Никейский Символ. Он был провозглашен вместе с Символом Никейским на IV Соборе (Халкидонском) как официально признанная догматическая формула и таковым вошел в литургическую практику Имперской столицы. К концу V века этот Константинопольский литургический Символ веры признается как полная и окончательная формулировка Никейского Символа, который она и заменила. Ему предстояло быть принятым повсюду как истинное «правило веры», и он вытесняет другие христианские символы, крещальные или соборные. VI Вселенский Собор (680) подтверждает непреложный характер так называемого Никео-Цареградского Символа веры.

Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.

Бог христианского Откровения, Бог Священного Писания и пребывающей в Предании Церкви веры – не безличное существо, не безликий Абсолют, безразличный к судьбам человека. Монотеизм христиан – не монотеизм философов. Но он также отличен от ограничительного монотеизма таких религиозных традиций, как иудаизм и ислам, которые, признавая живого и личного Бога Ветхого Завета, не допускают, однако, что этот Бог как Личность отличен от своей совершенной Сущности и, так сказать, способен выйти из Своего одиночества, быть больше, чем одним Лицом, ограниченным Своей единственностью.