Игорь Николаев - Символ Веры

- Спасибо, ценно, - буркнул Хольг, борясь с искушением убить негра на месте. Фюрер уже забыл, что рассматривал чернокожего лишь как отвлечение для Кирнана.

- Пулемет, наш, английский, - заговорил из тени Максвелл, извлекая увиденное по кусочкам из своей фотографической памяти профессионального стрелка. - Азиатские рожи, думаю китайцы. Вроде двое, но может больше. Кажется у одного гранаты, не поручусь.

Родригес выдохнула, спустив воздух через стиснутые зубы.

- На башне стрелок, - продолжил Максвелл, констатируя очевидное. Помолчал и добавил. - Он хорош. Очень хорош. Высунуться не даст, это факт.

Стрелок на башне высунуться не даст, проговорил про себя фюрер. Пулеметчик покрошит всех, кто попробует прорваться с парадного входа. Стрелки позади не пропустят через черный ход. А если рыжий не ошибся, и у врагов есть хоть пара гранат, то ловить совсем нечего. Проще сразу застрелиться.

Фюрер крутил в голове разные варианты спасения, идеи щелкали и сталкивались, цепляясь одна к другой, словно шестеренки в «мемексе». И все они вели только к смерти. Чтобы попробовать спастись, нужно было идти на прорыв. А без дымовых шашек и автоматического оружия пробег под огнем пулемета и снайпера заканчивался только одним.

Родригес вздрогнула, увидев, как покрасневшее, потное лицо Хольга бледнеет и перекашивается в дикой улыбке. Словно фюрер сошел с ума прямо на глазах.

- Кирнан, у тебя ведь есть, - все с той же безумной ухмылкой уточнил Хольг, глядя на часы.

- Есть, - согласился Максвелл, сразу все поняв, и показал то, что у него было.

Как и было оговорено, англичанин тоже избавился от тяжелого оружия, однако оставил себе замену. Скорее для успокоения, нежели для дела - карабин-пистолет Манлихера в деревянной кобуре-прикладе со сменным стволом в два с половиной раза длиннее обычного. Именно его Максвелл и собрал в начале схватки, вернее бойни, звучно брякая за стойкой. Уже не пистолет, еще не винтовка, словом то, из чего можно попробовать достать сволочь с винтовкой. Хотя бы пугнуть.

Хольг вдохнул горячий воздух, текущий с улицы густой, раскаленной патокой. Щедро пролитая кровь уже свернулась черными сгустками, к вечеру она высохнет ломкими «барашками» станет еле слышно хрустеть, рассыпаясь под ногами. Запах свежей смерти уже обратился тяжелым зловонием бойни. Хольг был уверен, что оставшийся в живых поп непременно сблюет, однако тот держался, хоть и стал сине-зеленого света.

Выстрел. Пуля засела в побитой и исцарапанной панели на стене. Похоже, стреляли просто так, чтобы подстегнуть и попугать жертву. Снова заработал пулемет, на сей раз не заливая витринный проем свинцовым потоком, а короткими отсечками в три-четыре пули. Так прикрывают подбирающегося подрывника, стараясь не подстрелить дружественным огнем.

- Они сейчас закидают! Гранаты! - голос китайца ощутимо дрогнул, кажется он ступил на грань, за которой уже поджидали истерика с паническим срывом. Родригес лишь презрительно хмыкнула.

- Кирнан, покажи нам искусство, - сказал фюрер. - Иначе все здесь останемся.

Максвелл усмехнулся. Со странной мягкостью, как будто разговор шел не о жизни и смерти в разгромленной лавке, под прицелом вражеских стволов, а о призовом выстреле.

- Пулеметчик? - вопрос был излишен в силу его бессмысленности, однако Кирнан любил точность в работе.

- Снайпер, - ответил Хольг и добавил, шестым чувством поняв, что сейчас важно каждое слово. - Это возможно их главарь. Убей его - и попробуем добежать до мотрисы, - фюрер еще раз глянул на часы. - У нас минут десять.

Несказанное повисло в воздухе очевидным для всех знанием. Для всех, кроме Боскэ, разумеется. Китайцы и прочие азиаты могут быть хорошими солдатами. Да что там - и есть, чему доказательством трупы на окровавленном полу. Однако они не воюют без офицеров. Хочешь разогнать китайский отряд, как, впрочем, и негритянский - убей командира.

Если фюрер прав, то удачный выстрел возможно выиграет ганзе несколько минут или хотя бы мгновений, чтобы вырваться из ловушки. Если нет... это уже не имеет значения. Все равно погибнут все.

- Пуля на пулю, - осклабился Кирнан, крепче сжимая карабинчик. Оружие в его руках смотрелось карликовой пародией на реальное оружие. Особенно по сравнению с ужасающей эффективностью неведомого стрелка на башне.

Максвелл не то легко пнул, не то сильно толкнул носком ботинка монаха.

- А что, поп, скажи что-нибудь красивое, божественное. У тебя хорошо получается.