Максим Далин - Запах разума

Только я подумал, что это не такой замечательный контакт, как кажется. Калюжный — не из тех, кто так легко будет другого парня трепать по голове, гладить и расхваливать. Это он просто Цвика — как и лицин вообще, чего там! — совсем не считает человеком. В принципе.

Ему даже не надо специально представлять, что Цвик — пёс. Он примерно так его и воспринимает.

Как инопланетную двуногую говорящую собаку.

И какая радость, что Цвик не может об этом догадаться.

Я даже хотел как-нибудь тактично выяснить, что ребята думают о лицин на самом деле — но не сумел придумать, в какой форме спрашивать. Потому что, даже если Калюжного спросить: «Считаешь ты местных говорящими собаками или нет?» — он ответит «нет» в любом случае. Не так же прямо: лицин — говорящие собаки… Так они, наверное, это даже про себя не называют. Просто — видно, что для Вити они больше люди, а для Серёги — меньше люди. А для Артика — на сто процентов люди, надо слышать, как он с Гзицино общается.

Интересно, а мы для них — кто? Тут уж никак не предскажешь.

Тем более что образ жизни у них — настолько странный, что никаких общих точек никак не найти. Чем больше узнаёшь, тем заметнее.

Скажем, мы все знаем, кто у Цвика мать. Дценг. Сумка. А кто у него — отец?

Отчеств у них нет, мне кажется. Зато родословное древо — есть: Цвик показывал сложный-сложный чертёж на громадной панели из чёрного стекла, в доме бабушки Радзико — я бы не понял, что это родословное древо, да Цвик показал себя, показал свою маму, показал Гзицино и ещё кое-кого из знакомых. Но я ему так и не сумел объяснить, чтобы он показал и отца — не на схеме, а по-настоящему. Познакомиться.

А ведь отца он знает. На древе они все обозначены специальными значками, женщины — в кружочках, мужчины — так; если я верно понял, то дети с матерью — с сумкой, с сумкой! — соединяются сплошной стрелкой, а муж с женой — пунктирной — и что выходит? Выходит, что у мамы Цвика было два мужа. От одного — сам Цвик, от второго — какой-то неизвестный парень, его брат, который непонятно где находится. Та же вещь, что с отцом. Я прошу, чтобы познакомил — Цвик чуть улыбается, ушами шевелит, вздыхает. Не знакомит. Не показывает.

Я даже думал, что они умерли. Что у его мамы первый муж умер, она замуж снова вышла. Но — не знаю, не похоже как-то: Цвик слишком спокойно относится. И это ещё ладно.

Стал изучать схему подробнее — совсем запутался. Что выходит: от Цвикова отца пунктирная стрелочка идёт ещё к двум женским значкам. От них, получается, у Цвика ещё две сестры есть. И — вот ещё значок тётушки Дзидзиро, и там у неё вообще ад и Израиль.

Я попытался расшифровать: Дзидзиро и Цицино — сёстры, потому что у них одна мать. Цвик сказал бы: «из одной сумки». Но отцы у них разные, у их отцов были ещё женщины и были ещё дети. А у самой Дзидзиро было два мужа, причём от одного — дочка, Ктандизо, всё верно, а пунктирчик ко второму зачёркнут таким же пунктирным зигзагом. Вроде связь была, но детей не было? Или как?

По всему выходит, что весь клан Кэлдзи — это настоящая семья: все друг с другом в родстве. Но, по-моему, не так, как на Земле: вот дети переженились, вот их дети и так далее. Я бы даже сказал, что у меня выходит, что все жёны и дети у них общие — но не похоже на такой разврат, слишком всё дотошно отмечено, можно сказать — на стекле гравировано. На скрижалях. Всё серьёзно. И от этого сочетания запутанности отношений и очень серьёзных записей ум за разум заходит так ещё.

Я даже советоваться с ребятами не стал. Отчасти потому, что боялся и их запутать, отчасти — потому что Серёга точно начнёт прохаживаться, что у них тут полная анархия и коммунизм, все друг друга гладят, ходят нагишом, как нудисты, и вообще… И не знаю точно, за кого мне было неловко — за лицин или за своих.

Потому что я чувствовал, что никакой это не разврат. Но выглядело очень лихо. Уж очень. Натуральная хипповская коммуна, только, вроде бы, не ширяются ничем.

Я к этому древу несколько дней ходил, как на работу. Пытался разобраться. Думал, что как-нибудь пойму, если буду очень внимательно смотреть. Только чем больше я изучал этот кроссворд, тем круче у меня ум заходил за разум.

Потому что там ещё были исчезающие и появляющиеся мужчины.

Никто из мальчиков, которые тут родились, свою линию не продолжал. Вообще никто, ни одна живая душа. Линия у каждого мальчика — оборванная. Зато рядом с женщинами клана вырисовывались не связанные родословными связями мужчины — и у них потом линии были только сексуального толка.