Илья Рясной - Правила отражений

- В прошлом году Департамент трудового исправления взял на вооружение шарлатанскую теорию излечения асоциального поведения путём погружения в детство, - пояснила мулатка. - И в рамках планового расхищения бюджетных средств, которое затеял влиятельный клан….

- Плановое расхищение?

- Да. Плановое расхищение в рамках теневой традиции. Так вот, теперь перекрашиваются и снабжаются игрушками все тюрьмы, а подрядчики и их лоббисты уже устали считать сыпящиеся на них деньги.

- Это же коррупция! – возмутился Абдулкарим.

- Именно она, - кивнула Эльгара и усмехнулась. – Коррупция ужасная и животворящая… Ладно, вернёмся к нашим делам. Насколько я поняла, вы оказались в глухом правовом тупике. И задумываетесь о штурме крепости.

Она как в воду глядела, но я счёл нужным отнекиваться – мол, и в мыслях не было.

- Поймите одно. Никакие петиции и демонстрации, которыми пугает всех Румб, не помогут, - подытожила Эльгара. - А поможет нам только эта самая пресловутая коррупция.

- Мы пробовали, почтенная госпожа, - вздохнул Абдулкарим. - Мы готовы платить любые деньги, отдать груды золота и самоцветов. Но опять какой-то тупик. Свобода Тима почему-то не продаётся.

- Потому что вы пытались взять систему прямым наскоком. А ей нужно виртуозно манипулировать.

- Это как?

- Умело, - усмехнулась мулатка. - Мы всё придумаем.

- И всё-таки я за народный гнев! – воскликнул Румб.

Эльгара только пожала плечами. А потом сказала:

- У нас есть некоторые идеи. И мы вам их вскоре изложим. А пока не делайте глупостей. И согласовывайте с нами свои шаги. Годится?

Я подумал. И кивнул. Всё равно ничего другого нам не остаётся.

- Ну что же, - мулатка подошла к стеллажу, отодвинула чучело совы и вытащила из за-него красненькую портативную многоканальную рацию, протянула мне. – Заряжайте её раз в сутки от стандартной сети. Будем по ней договариваться о встречах.

До широкого распространения сотовой связи здесь не дошли, и пользовались такими несовершенными средствами коммуникации, стоившими достаточно дорого. Я понял, что в деньгах эта тёплая компания не нуждается.

На этом наша странная встреча завершилась.

Я был сильно озадачен произошедшим, Абдулкарим, наоборот, вдохновлён:

- Ай-ай-ай. Какая женщина! Газель! Серна! Чёрная королева!

- Тогда уж кофейная, притом с молоком, - поправил я. - Она же мулатка.

- Кофейная королева. А звучит красиво. Ты не лишён романтики, мой любезный друг, - погрозил он мне пальцем, расплывшись в блаженной улыбке…

На обратном пути у самого отеля наша машина сбавила скорость до пешеходной, пробираясь через возбуждённую, беснующуюся под грохот рэпа толпу.

Реяли плакаты: «Вступайте в отряды самообороны!» «Сегодня слушает романс, а завтра Родину продаст!» «Беляки: кнут-плантация-хижина!» «Инопланетники – убирайтесь домой!»

«Чёрный реванш» стал скликать свою рать.

По лобовому стеклу ударил и расплылся мерзкой массой гнилой банан. За ним последовала два помидора.

Молодчиков сдерживала полиция. Но всё равно рядом с моим плечом просвистел булыжник, когда мы шли от лимузина к дверям отеля.

- Они одурманены злобой и ложью, - вздохнул Абдулкарим в лифте. – Я понимаю, что их надо пожалеть. Но почему тогда мне так хочется бить по их головам палкой?

- Потому что они идиоты, - устало произнёс я. – И преподнесут нам ещё немало проблем…

***

Абдулкарим смотрел по телевизору фильмы любимых его жанров – полицейских и гангстерских боевиков. В последние годы у кинематографистов установились негласные правила – с целью пропаганды расовой терпимости среди главных героев один полицейский должен быть обязательно белый – туповатый, наивный, но честный и искренне выступающий за дружбу народов. Правда, бандитов показывали сплошь белых, что, в общем-то, соответствует действительности.

Выключив телевизор, Абдулкарим принялся листать толстый околоправительственный литературный вестник, сокращённо «Околесица», зачитывая вслух наиболее интересные моменты. Первые страницы альманаха были отданы интервью скандального политика-радикала Дурындуна Спесивого, рьяного сторонника теории заговоров и расовой сегрегации. Он на полном серьёзе излагал:

- Нет никакой Земли! Неужели вы допускаете, что бледнолицые существа, которые к дрессированным животным, чем к людям, ближе, кого ещё недавно учили пользоваться вилками, хотя порой у обезьян это получается лучше, создали свою цивилизацию, покорившую Космос? Тогда вспомните смехотворные потуги жалких сумасшедших из движения за пропорциональное расовое представительство пропихнуть белых в бизнес и власть. Они забыли, что практически нет белых юристов, политиков! Любой серьёзный учёный антрополог скажет вам, что у белых просто отсутствуют участки мозга, ответственные за логику. Поэтому у них нет писателей, инженеров. Где их премии в точных науках? Где бессмертные живописные полотна? И вы считаете, что двое сомнительных белых субъектов прилетели к нам за триста восемьдесят световых лет?! Нас должны убедить в этом ужимки этих жалких артистов, играющих дипломатов с Земли? Не удивлюсь, если в них опознают скрывающихся от полиции лицедеев какого-нибудь заштатного бродячего цирка!