Олег Якубов - Михайлов или Михась?

В марте 1998 года Антон Кандов, которого друзья в шутку частенько величали «кавказским пленником», был арестован в гостинице «Долев» и отправлен в тюрьму Шан-Долон.

В середине марта в Женеву приехала жена Михайлова Людмила, которой предоставили очередное свидание с мужем. Деньги за аренду дома в Борексе были заплачены за много месяцев вперед, поэтому Антон, встретив Людмилу в аэропорту Куантрэн, отвез ее туда. На следующий день они поехали в Шан-Долон, Антон, как и во время прежних свиданий Людмилы с мужем, остался ждать ее в машине у ворот. Потом они отправились снова в Борекс, Людмила немного отдохнула, и они, сев в машину, собирались ехать в Женеву.

— Антон, за нами следят, — произнесла Людмила, едва они тронулись.

— С чего ты взяла? — удивился Кандов.

— В конце нашей улицы стояла машина. Я сначала не обратила на нее внимания, а сейчас посмотрела назад и увидела, как из этой машины вышел мужчина. Я его узнала, это один из тех полицейских, который арестовывал Сергея в аэропорту, а потом приходил к нам в дом с обыском.

Ни слова не говоря, Антон развернул машину и поехал к дому.

Навстречу им двигалась «хонда».

— Никакой ошибки быть не может, — сказала Людмила. — Я разглядела его отчетливо, он сидит рядом с водителем. Вспомнила его фамилию — это инспектор Кампиш.

Антон остановил машину возле дома, постоял возле дверей, потом снова развернулся и поехал в сторону Женевы. Когда они выезжали из Борекса, Кандов заметил, как сзади, через несколько машин от него, следует все та же «хонда». Он припарковал машину возле отеля, поинтересовался у портье, нет ли для него факсов. Портье протянул ему лист бумаги, густо испещренный рукописным текстом. Положив письмо в папку, Антон направился в ресторан. Заказал для Людмилы ее любимый луковый суп, что-то, теперь и не помнит, что именно, и себе.

— Антон, что за письмо ты сейчас получил? — спросила Людмила, не притрагиваясь к обеду.

— Не волнуйся, ничего страшного. Письмо от Виктора, я передам его адвокату, Ральф отвезет Сергею.

— Антон, порви это письмо, я прошу тебя, порви.

— Люся, ну с какой стати я должен рвать чужое письмо, какое я имею на это право?

— В таком случае я порву это письмо. Оно адресовано моему мужу, и я имею право его порвать. Ну послушай, Антон, я прошу тебя, порви письмо, у меня предчувствие нехорошее.

Антон попытался переубедить Людмилу, но та была непреклонна. В конце концов он уступил и отдал ей только что полученный лист бумаги. Людмила тут же поднялась и направилась в сторону туалета. Через несколько минут она вернулась и, отвечая на незаданный вопрос Антона, сказала:

— Я все же порвала его.

Обед был явно испорчен, они решили заказать кофе, но в этот момент к ним подошли трое. Один из них обратился к Антону:

— Вы господин Кандов?

— Я.

— А я инспектор полиции Кампиш. Вы арестованы. Ваши руки, пожалуйста. — И инспектор достал из-за пояса брюк наручники.

— К чему это? — кивнул на наручники Кандов. — Я не собираюсь бежать. К тому же я не расплатился за стол.

— Хорошо, оплатите счет, я подожду. Но это… — И полицейский звякнул наручниками. — Необходимая мера, таков закон.

Народу в этот дневной час в ресторане было немного, и все посетители с любопытством взирали на происходящее. Не обращая внимания на явное любопытство окружающих, Кампиш деловито просмотрел содержимое лежащей на столе кожаной папки, защелкнул на руках Кандова наручники, и в сопровождении полицейских Антон проследовал к машине. Они ехали хорошо знакомой ему дорогой, эта была та самая дорога, по которой он не раз ездил вместе с адвокатом Ральфом Изенеггером. И вела эта дорога в тюрьму Шан-Долон. Ту самую тюрьму, у ворот которой Антон не раз ждал адвоката, куда он привозил на свидания с Сергеем его жену, отца. И вот теперь ему самому впервые пришлось оказаться по другую сторону тюремных ворот. Пройдя процедуру оформления, Антон оказался в просторной светлой камере, рассчитанной на двоих заключенных. Но он в этой камере был один.

Утром следующего дня Антона Кандова отвезли во Дворец правосудия, где в одной из комнат-камер подвального этажа состоялся первый допрос. Стол следователя Зекшена был завален бумагами, и Антон тотчас понял, что это ксерокопии тех факсов, которые он отправлял из Женевы, получал сам. Сначала следователь заполнил протокол допроса, задал несколько формальных вопросов. Потом он сообщил, что допрос господина Кандова будет вестись при помощи переводчицы, знающей русский язык, спросил, согласен ли тот с такой процедурой допроса.