Виктор Аб - Даниэль - Снова в школу, школу магов.

- Куда дальше?

- Вон от того дерева по звериной тропке, к ручейку выйдем чуть ниже родника. А мы сегодня куда пойдем или здесь останемся?

- Здесь больше делать нечего. Пойдем в деревню Ризки, надо продуктов закупить.

Позавтракали холодным отваром и брынзой с хлебом, кашу вчера всю умяли.

К полудню вышли к деревне, из леса. Через поле, напрямую, не пошли, Адемар не захотел привлекать лишнее внимание, и вывел сначала стороной на дорогу. Мне показалось уместным прояснить один вопрос касаемый нашей общей теперь безопасности.

- А если в деревне будут наемники? Ну, те самые.

Наш главный попридержал коня, кивнул головой, соглашаясь с моими опасениями.

- Сходи, пройдись по деревне, осмотрись там. Потом сюда вернешься, расскажешь, кто из чужих есть, а я подожду вон у тех деревьев.

Из кухарок в разведчики - делаю головокружительную карьеру. Комментировать свой "взлет" вслух я не стал, поправил на плечах льняной плащ, ремень подтянул и пошел по дороге дальше, один, лана с Адемаром оставил.

В деревне домов десятка два, а народу за сотню. Сейчас почти все на улице, мужчины во дворах за столами "причащаются", женщины кто с ними там же, а кто и на улице, на лавочках сидят, дети бегают, малыши прямо на дороге играют. В третьем с краю дворе седого старика чествуют, человек десять взрослых и детей сидят за длинным богатым столом под отцветшими яблонями, слышны поздравления с восьмидесятилетием.

Мое появление в атмосфере всеобщей праздности дня отдыхновения, вызвало интерес на улице, с лавочек и из-за заборов провожали любопытными взглядами. Я представил, как буду выглядеть со стороны, если последую договоренностям с Адемаром - зашел чужой, "жалом поводил", обратно по дороге ушел, а спустя время еще раз в деревню явился. Такого "челнока" точно запомнят и будут обсуждать. Не правильно вести себя так, нельзя выглядеть белой вороной. Если я прохожий, то -пришел, если надо, спросил что-то, и пошел дальше. Так будет естественнее. В рамках новой роли я сделал личико попроще и свернул к ближайшему двору, где мужики отдыхают. От калитки поздоровался с четырьмя, сидящими за заставленным кувшинами и кружками столом.

- Легкого отдыхновения всем.

- И тебе того же, во славу Аресвоя.

- Я в дороге задержался, мне бы перекусить и отдохнуть, не подскажете, кто путникам приют дает.

- У нас в Ризках самый большой дом у старосты, там путники останавливаются.

- Как пройти не подскажете?

- Прямо иди. А ты разве не с этими, что с утра проезжали?

Так, они увидели, что я в броне, с мечом, раз спросили, значит, похож на проезжавших.

- А что, трое пеших воинов уже проходили?

- Не, тех поболе было - десятка два и все конные. Да ты о своих у старосты поспрошай, видишь в конце улицы дом в два этажа за тесовым забором? Там он живет.

- Хорошо спрошу. У вас продуктов прикупить можно?

- Тебе много надо?

- На четверых на пару дней.

- Ща, посмотрим чего. Милкана! Подь до дому - дело есть.

Его сокувшинники, мужики пили брагу, заволновались.

- Ты че, жинку в день отдыхновения готовить заставишь?

- Не гневи Аресвоя! Не положено сегодня работать.

- Так хорошо сидели...

- Спокойно парни, у Милканы запас есть, чего с хорошими людьми не поделиться, опять же у парня куны есть. Ведь есть?

- Есть, - подтвердил я.

- Во, у мельника еще бражки возьмем. Соображать же надо, - в полголоса обнадежил друзей крестьянин.

С улицы во двор вошла дородная женщина лет тридцати пяти в расшитой белой кофте, шерстяной темно-синей юбке до щиколоток и цветастом платке обернутом вокруг головы на манер чалмы с концами, спускающимися к правому плечу.

- Чего звал?

- Вот молодому господину провиант нужен. Собери в дорогу дня на два-три для четверых.

- Я что от детей малых отымать должна, а воев пришлых кормить?

- Цыц! Доставай то, что на постоялый двор в Большие броды везти собирались.

- Там куны полновесные заплатят, а этот?

Пришлось запустить руку под плащ и достать дежурный кошель. Звон серебра убедил хозяйку в состоятельности покупателя, и она пригласила в дом. Мужик попридержал меня за рукав.

- Ты это, с ней построже, больше четырех кун не плати. И нам с мужиками подкинь одну монету.

- Если продукты подходящие, я вас не обижу.

- Да не сомневайся! Харч - что надо! Иуристоры на постоялом дворе кушают, хвалят: "Не хуже чем у нас в замках".

В доме чистенько, деревянные полы, мебель гладкая, по торцам незатейливой резьбой украшена, на окнах занавески, на подоконниках цветы в квадратных глиняных горшочках. Здесь в империи нет проблем со стеклом, гномы поставляют, на любой вкус и достаток. В этом доме в каждом окне по шесть квадратных средних стеклышек. Из подпола, поднялась хозяйка с двумя корзинками. Милкана стала раскладывать на столе свертки в небеленых чистых холстинах. Я сел на лавку у стола в ожидании заполнения "витрины". А посмотреть было на что! Мясо вареное в сухой зелени, сало с четырьмя розовыми прослойками и в чешуйках чеснока, колбаса подкопченная кольцами, рулет мясной, брынза, кувшинчики со сметаной и маслом, караваи серого хлеба, поджаристые белые лепешки. Я попросил добавить крупы, овощей, зелени, соли и специй, если такие найдутся. Гора на столе еще увеличилась. Хозяйка объявила цену - восемь кун. С одной стороны глядя на все это великолепие торговаться, совсем не хотелось, с другой - хозяин обычную цену уже выдал. Я набрал воздуха, приготовился к трудному долгому спору, но тут из-за стола появилась лохматая голова, носик пуговкой. Человечек, явно родня моему Шуне, обратился к хозяйке.