Алексей Резник - Гробы спасения

Не дожидаясь появления полиции и составления всевозможных протоколов, подчиняясь внезапному глубинному душевному порыву, он подхватил на руки изуродованный труп любимой и внес его в бунгало, плотно закрыв за собой на все засовы двери. Затем он схватил электропилу и срезал под корень самое большое из трех, бурно продолжавших расти, Гробовых Деревьев. С помощью все той же электропилы он разрезал золотистый, ароматно пахнувший, ствол на ровные тонкие доски и к вечеру сколотил из них изящный гроб, вспыхивавший под лучами, заходящего за горные вершины, низкого гималайского солнца, ослепляющим сиянием настоящего червонного золота.

Впоследствии, уже через много часов после свершившегося чуда первого воскрешения, он отдал себе отчет, что действовал в почти бессознательном состоянии – как пилил дерево, как сколачивал гроб и крышку для него и, как бережно укладывал в гроб изуродованные останки Шиарги, и как накрыл их сверху такой же изящной, как и остальной гроб, крышкой. Собственно, это трагическое событие послужило началом коренной перемены в судьбе Сергея Николаевича Кобзева, в результате которого ему пришлось вскоре срочно покинуть гостеприимное королевство Непал и очутиться через некоторое время в далекой Австралии…

Ну а пока, вечером того злосчастного дня, многочисленные родственники трагически погибшей Шиарги, включая, разумеется, и самого Кобзева, отнесли золотистый ароматный гроб с останками юной прекрасной шерпки, высоко в горы, к священной усыпальной пещере, служившей данному шерпскому клану родовым кладбищем. Постояв у входа в пещеру несколько положенных минут, вся процессия отправилась вниз в деревню, дабы приступить к обильной поминальной тризне. Никуда не пошел один только Сергей Николаевич Кобзев, в одиночестве решивший остаться на всю ночь рядом с телом любимой. Его никто не удерживал, молча отдавая дань уважения и сочувствия такому глубокому и неподдельному горю, поразившего этого славного русского в самое сердце.

А он стоял и терпеливо ждал, когда внизу окончательно затихнут шаги участников траурной процессии. И когда вокруг установилась полная тишина, нарушаемая лишь очень далеким воем волков и беспокойной возней каких-то более мелких горных зверушек и птиц, Сергей включил предусмотрительно захваченный мощный ручной фонарь и решительно вошел во мрак пещеры, где царила прохладная и сухая атмосфера хорошо проветриваемого склепа. Он легко достал из соответствующей ниши золотистый гроб с телом Шиарги и осторожно опустил его на ровный, великолепно отшлифованный, каменистый пол пещеры. Присев на корточки перед гробом, испускавшим яркое золотое сияние в полном мраке пещеры, Сергей принялся терпеливо ждать того невероятного чуда, в которое истово верил, вопреки всем законам логики, здравому смыслу и собственному, достаточно рациональному и богатому, жизненному опыту. То, чего он так ждал, случилось перед рассветом – внезапно под крышкой гроба послышался слабый скребущий звук, как если бы кто-то начал царапать внутреннюю поверхность крышки ногтями пальцев. Сергей крепко взял крышку обеими руками за края и с силой отшвырнул ее в сторону. И едва сумел удержать крик изумления – внутренность гроба до самых краев была наполнена словно бы золотистой пеной, многочисленными хлопьями переливавшейся на каменный пол пещеры, освещая ее самые дальние углы и заполняя высокие своды уже хорошо знакомым тонким ароматом. Из золотистого омута гробового ложа на Сергея не мигая смотрели огромные, широко раскрытые глаза Шиарги – живой Шиарги. И в них светились только два чувства – огромная любовь и бесконечная благодарность.

– Ты видишь меня, моя милая?! – продолжая не верить глазам своим, спросил Сергей.

– Не только вижу, но и слышу, мой любимый! – услышал он в ответ родной голос, раздавшийся как-будто из бесконечного далека.

– Ты спас меня и я тебе очень благодарна! – продолжила она. – Но я должна срочно уходить – меня ждут совсем в другом месте – в той прекрасной чудесной сказке, про которую ты мне рассказал еще только вчера… Но я там буду страшно тосковать без тебя, я вечно буду любить тебя! – она порывисто поднялась из гроба, обвила его шею своими теплыми нежными руками, жарко и томительно долго поцеловала в губы и внезапно оттолкнув его обеими руками, рыдающим голосом крикнула: – Прощай, мой любимый! Я буду приходить к тебе во снах!

Дальше что-то случилось – ослепительная вспышка золотого света больно ударила по глазам Сергея, так что он невольно должен был плотно зажмурить веки, а когда он открыл их, то увидел, что Шиарга стояла в нескольких метрах от него перед какой-то золотой дверью, висевшей словно бы в воздухе, не цепляясь ни какими петлями за более или менее осязаемые опоры. Сергей почти сразу догадался, что воскресшая девушка стояла перед вертикально зависшей в воздухе крышкой Гроба Спасения, представлявшей в эти удивительные секунды не что-нибудь, а волшебную дверь в другой мир. Шиарга повернула к Кобзеву голову, прошептала одними губами еще раз: