Юрий Москаленко - Неуловимый

Барон тоже удивлённо пожал плечами.

— А вот интересно, как младшую герцогиню наказали? — мстительно так улыбнулся он.

— Думаешь, наказали? — удивился я.

— А как же! Герцогиня никогда слов на ветер не бросает, к тому же я сам видел в каком виде наша маленькая леди была — сопли на кулак накручивала.

— А! — отмахнулся я. — Меня она меньше всего волнует, у меня и своих проблем кучка и маленькая тележка в придачу. Пошли лучше собираться в баню.

— Куда? — не понял он.

— В мыльню. Баня — это у меня на родине купальни так называют. Вон Цик уже показался, пошли быстрее, уж больно хочется смыть с себя эту проклятую грязь.

***

Наше пребывание в селе оказалось самым спокойным временем за весь наш переход с караваном. Никто к нам не придирался, никто не цеплялся. Свобода и вдоволь еды. Девчонки после посещения мыльни и вовсе вышли красавицами, причём все переоделись в обновки. Местные на них такие взгляды бросали, но с ними рядом всегда оказывался Цик. Охраняет свою подружку, но...

Натаха держала оборону, хотя, видно, что и ей было невмоготу. Она не только барона сделала мужчиной, но и сама смогла открыть в себе этот ящик Пандоры. Правда, после общения со мной держит себя в рамках и блюдёт будущую честь магини. А то, что она магиня…

Поднять тушу убитого кабана — это надо постараться. Даже мне такое не под силу, а тут…

Происшествие наделало много шума. Ведь такой караван прибыл, а мяса для всех не хватает, вот и забили кабанище. И надо же было такому случиться, что как раз в это время шли купаться наши девчонки.

Что там она сделала, не знаю. Может испугалась дикого визга кабана, когда его резали, или что-то другое её подтолкнуло, вернее не её саму, а её способности проявить себя. Не знаю, не скажу, но факт остаётся фактом, вся деревня или это всё-таки село, оказалось переполошено и все начали искать виновника, а именно тайного некроманта. Даже святошу из местного маленького храма позвали, но либо он слаб слишком оказался, либо опыта в таких делах не имел никакого, так он ничего и не обнаружил.

Купчина косился на меня, барон ухмыляясь глазел на свою бывшую возлюбленную и, видно, уже жалел, что так спокойно и без борьбы уступил её мне. Ведь понятно, что из необученной девушки получится маг-некромант очень серьёзной силы. Но молчит. Увы, но по факту это уже моя собственность.

В поселении шок и ожидание беды, а мы… мы отрываемся на отдыхе. Помывка, постирушки и отличный обильный ужин.

После происшествия местные сами без особой надобности боятся к нам приближаться. Кабана удалось усмирить только, зажав его где-то среди построек, и то пришлось наших наёмников привлекать, а потом расплачиваться выпивкой в таверне.

Натаха видимо так сама и не поняла, что натворила. По-моему, это её и спасло. Святоша, видя её искренний испуг и почти начавшуюся истерику, даже, мне кажется, её и не проверял, а вот ушастую...

Идиот! Перворожденная и вдруг некромант.

Ну-ну!

К вечеру заморосил дождик.

Паскудная погодка. Мы устроились под телегой, устроив настоящий бивуак из фашин в виде подстилки и полога, закрывающего пространство от порывов ветра. Сидим плотно прижавшись друг к дружке. Прохладно. Натаха прильнула спиной ко мне, ушастая вжалась в Колю. Один барон скучает без женской ласки, а Киря шлындает к костру в качестве официанта, поднося нам на тарелках жареное мясо в виде шашлыка прямо с углей. Бурдюк с вином крутится по кругу, потихоньку пустея и затуманивая ясность сознания в наших неокрепших, почти детских организмах.

Тёплая спинка Натахи наводит меня на фривольные мысли, но, увы, реализовать их у меня шанса нет. Барон обижается. Видно, что ему досадно от потери такой удобной, а, главное, оказывается очень важной любовницы. Но, увы. Сам просрал, если честно.

Но и я не наглею, хотя в опускающихся сумерках моя рука уютно устроилась на животике девушки и иногда, как бы случайно, поднимается и касается мягкой большой груди. Завораживающие ощущения. Натаха всё понимает, но виду не подаёт, чтобы не привлекать внимания остальных к нашим не детским играм. Она доверчиво положила голову мне на плечо, от чего её волосы мягко щекочут мне щёку, а я…

А я иногда при разговоре поворачиваю голову и нежно ловлю губами мочку её розовенького ушка. Правда, рассмотреть розовое оно или уже и вовсе стало красным от стыда или ещё чего, не позволяет опустившаяся темнота, только отблески от затухающего костра освещают место наших посиделок.