Наталья Манусаджян - Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)

Мы знали это изначально, так что даже с места не тронулись, когда всех попросили шагнуть назад. Мы остались стоять посреди огромного Зала, а Крист — разумный кристалл — попросил нас вслед за ним повторить слова Большой Присяги.

Странное ощущение! Слова оживали и входили в нас. Они срастались с нашими телами, мыслями, чувствами. И мы совершенно точно знали, что НИКАКАЯ СИЛА не сможет заставить нас нарушить Большую Присягу.

А потом зазвучала песня. Лотта, подняв руки запела. И это была удивительная песня. И мы поняли, что Первая Мудрейшая повторяет песню Лоттаниэль, песню инициации войны. И мы стали воинами!

А когда церемония закончилась, мы получили право пользоваться Порталом Мудрейших и уже без всякого сопровождения вернулись в Зал Проклятых Мастеров, чтобы узнать, что случилось с гномом Корнелиусом дальше.

На каменном возвышении уже лежал другой хрусталик. Он тоже был сиреневым, но не с фиолетовыми, а с розовыми переливами.

Снова раздался тихий свист, а затем зазвучали два голоса — Корнелиуса и … Сима.

— Они переводили дневник параллельно! — первой поняла Ильдико.

— Поэтому и успели перевести всё за такой короткий срок, — добавил я.

— Давайте послушаем. — подытожила Рея. И мы стали слушать.

«О времени заседания Совета нас гномов всегда уведомляли заранее. Это делалось для того, чтобы никто не подходил к Залу Большого Совета в это время. Охрану, конечно же, выставляли. Все коридоры — подходы к Залу — патрулировали опытные гномы-солдаты. По счастью, как-то года два назад я немного последил за этими патрулями. Да, они выполняли свой долг очень ответственно. Но я заметил, что НИКТО НЕ СМОТРЕЛ наверх!! Никому и в голову не могло прийти, что можно пробраться к Залу Большого Совета поверх голов патрульных, под сводами галлереи.

Приспособление для лазания я изобрел уже давно. Любой гном мог остановить малолетку, если тот шлялся без дел по галлереям. Но никто не смотрел наверх! И я, ускользнув от надзора воспитателей, мог лазить, где вздумается и сколько вздумается при помощи моего приспособления.

Чтобы добраться до Зала мне понадобилось около часа. Я осторожно заглянул в оконце, которое выдолбил за месяц, работая по ночам.

— Маленькое оконце, ведущее в КПЗ, — подумал я и усмехнулся.

Заглянув в оконце, я увидел трон, на котором сидел Повелитель Гномьего Кряжа. Он был в рабочей одежде, но уважая законы, надел корону и синюю мантию.

— Так, этот вопрос можно считать решенным, — услышал я голос Повелителя.»

«— Опоздал! — подумал я и чуть не свалился вниз.

— Теперь перейдём к решению вопроса, который каждый раз мы решить не можем: Что делать с проклятым мастером?

— Уф-ф! — с облегчением вздохнул я. — Это я точно попал. Послушаем.

— Гортензий раскаялся? — спросил самый старый гном в зале. Я видел только его седые космы и сгорбленную спину.

— Нет, — ответил Повелитель. — Гортензий продолжает настаивать на своей исключительности и утверждает, что вскоре Наш Мир погибнет. Он не раскаился. Он обезумел!

— Он не обезумел! Он просто не изменился.

Старый гном поднялся со своего места.

— В молодости мы дружили и вместе пытались познать окружающий нас мир. Мы нашли тот нефритовый пласт, из которого отец Гортензия сделал Первую Проклятую Вещь!

— Вот это да! — подумал я. — Отец Гортензия — проклятый мастер!

— Только стены магического кристалла КПЗ удерживают сейчас Гортензия. Как только он получит свободу, хотя бы небольшую, он станет Повелителем!

Наступила тишина. Я был потрясен не меньше. И тут я свалился. Шум от моего падения услышали все. И не успел я моргнуть, как меня связали и толкнули в Зал.

— Откуда ты взялся? — Повелитель смотрел на меня сурово. А старый гном сказал:

— Как говорится, нефритовые прожилки всегда рядом с основной жилой. Но я не пойму, откуда ты узнал, что ты сын Гортензия?

— Сын!!! Я!!!

— Кажется, мы сами того не желая, выдали ему все наши тайны. В КПЗ его! — рапорядился Повелитель. — Пора отцу встретиться с сыном.

Так я попал в КПЗ.»

Второй хрусталик словно потух и мы поняли, что услышали вторую часть дневника Корнелиуса.

— А что же было дальше? — спросила Рея.

— А вот это мы узнаем завтра, — ответила Лотта, — Мава заканчивает перевод.

— Мама? Она тоже переводит дневник?

— Конечно, Мавка. Ты разве не знал, что твоя мама отличный переводчик? У нее дар вселенского лингвиста. Вы судите о нас, о родителях, как то странно! Мы уважаем себя, мы личности и поэтому мы уважаем вас, наших детей. Тот кто себя не уважает, не любит и не уважает никого! Таким был Гортензий! И скоро вы об этом узнаете.