Наталья Манусаджян: Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)

Честно говоря, я предложил эту идею потому, что понял, что мы застряли. Нет ничего хуже, чем застрять на месте. Как говорил великий китайский полководец Сунь-цзы: «Предложи безумную идею, если попал в тупик».

— Здорово! Как же я забыла! Леонардо да Винчи тоже шифровал свои записи в дневнике зеркальным письмом, — Ильдико вновь продемонстрировала знание истории Земли. — Жаль, что я сама не додумалась до этого.

— Ильдико, а кто это? Про кого ты вспомнила? — спросила голубка Рея.

— Был такой удивительный персонаж в истории Земли — ученый, который опередил на много веков свое время. Но давайте, давайте скорее попробуем!

И мы попробовали. Мы взяли хрусталики, сосредоточились и как бы прокрутили информационный поток наоборот. Поразительно! Вместо скрипуче-тягучего шума мы вдруг услышали тихий человеческий, то есть, простите, гномий голос. Это была победа. Мы сделали первый шаг к расшифровке дневника и услышали смех. Из портала выходили наши родители — мои, и Ильдико. У трансформеров родителей не было.

— Догадались! — сказал отец Ильдико. — А вы спорили со мной! Говорили, что ни за что не догадаются.

— Это что же, вы над нами поиздевались? — Синие глаза Ильдико метали молнии. Казалось, она забыла, что перед ней Мудрейшая и почетные граждане Нашего Мира.

— Ильдико! Ты думай, что говоришь! Дневник слишком серьезная вещь, чтобы вас не подстраховать. — ответила Лотта.

— Это был последний экзамен, — вступила в разговор моя мама. Она говорила очень тихо и поэтому все замолчали.

— Так решил Совет. Дети …

— Мы не дети, — отрезала Ильдико.

Моя мама тихо засмеялась. Будто колокольчики зазвенели. И было в этих колокольчиках столько любви к нам, что мы опустили головы. Мы поняли — они так боялись за нас, что придумали этот последний экзамен, проверяя нашу смекалку, готовность работать вместе и готовность выполнить приказ.

— Так вы расшифровали дневник сами? — спросил я.

— Да, Мавка, — ответила Лотта.

Отец Ильдико достал хрусталик побольше тех, что дали нам. Цвет его тоже был необычный — сиреневый с фиолетовыми переливами. Сим поставил хрусталик на каменное возвышение около одной из колонн и сказал:

— Давайте послушаем. Здесь на голос Корнелиуса уже наложен голос переводчика.

Сначала раздался тихий свист, а затем зазвучали два голоса — Корнелиуса и … Лотты.

— Ничему не удивляйтесь. Просто слушайте, — сказала Лотта, заметив наше удивление. И мы стали слушать.

«Я, Корнелиус, гном, по прозвищу „Глубокопроникающий“ начинаю вести этот дневник, потому что хочу, чтобы содеянное мною стало известным. Кто найдет мой дневник? Я не знаю этого, но чувствую, что дневник будет найден обязательно.

Прозвище „Глубокопроникающий“ дали мне мои воспитатели еще в детстве, потому что я всегда стремился докопаться до сути знания.

— Почему кирка основной инструмент гнома? Нельзя ли рубить новые пещеры в толще гор иначе?

— Почему нужно держать знания в секрете?

— Почему каждый мастер владеет только одним ремеслом?

Мои бесконечные „Почему?“ доводили воспитателей. Никто не хотел со мной долго заниматься. От меня старались избавиться, потому что я упрямо искал ответы на самые разные вопросы.

И вот однажды очередной воспитатель на очередное мое „Почему?“ раздраженно воскликнул: „Прямо как проклятый мастер Гортензий! Он тоже начинал со всяких почему, а теперь сидит в Кристаллическом Подземелье Заключенных!“

Я замер. Впервые я услышал о том, что кто-то еще осмелился задавать вопросы и искать ответы! Но после этих слов замер и мой воспитатель. Мне даже послышался его шепот: „Сорвался! Проклятый мальчишка.“.

Я был уже подростком, а в этом возрасте начинаешь понимать, что хитрость — это не так плохо, как рассказывают взрослые. Поэтому я схитрил. Я сделал виноватое лицо и искренне сказал: „Простите, воспитатель!“, а потом, повернувшись, сгорбив спину медленно удалился, хотя мне хотелось бежать и кричать от радости: „Я узнал тайну!!! И я узнаю еще больше!“

На следующий день меня передали новому воспитателю, точнее — воспитательнице. Старая гномиха по прозвищу „Гроза Малолеток“ была воспитателем, к которой попадали особо непокорные. Все знали, что она применяет к воспитанникам такие меры, как „Оставление в пещерах“, но все делали вид, что не знают этого, потому что Гроза Малолеток была последней надеждой на исправление подростка. Далее следовало изгнание непокорного. А это было позором для всего гномьего рода. Поэтому, Гроза Малолеток пользовалась большим уважением.