Наталья Манусаджян: Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)

— А вы и не будете работать с Дневником. Он отдан на сохранение в Совет Мудрейших, так как нуждается в реставрации и надежной охране, — ответила Лотта. — Вы будете работать с точными копиями, записанными на хрусталиках.

— Ну да, — подумал я, — нетрудно было догадаться, но не догадались.

— У вас у каждого свой хрусталик. Принимайте.

Лотта подала мне сумку, которую, признаться, я не заметил, когда мы влетали в Портал. Я открыл сумку, извлек три хрусталика и понял, что они именные. Информационные волны додекаэдров были настроены на наши биологические параметры. Как я это понял? Два додекаэдра стали нагреваться, даже раскаляться, а один оставался по-прежнему нейтральным. Я поспешил избавиться от хрусталиков с подогревом, отдав их законным владелицам.

Именные додекаэдры — лучшая защита носителя от нежелательных посягательств на него. Считать информацию с хрусталиков мог только истинный владелец, остальных просто обжигало. А истинный владелец должен был взять хрусталик в руки или в прочие конечности и просто замереть. Информация сама начинала звучать в мозгу. Информация действительно звучала! Мы слышали хриплый голос, который тягуче и, в то же время быстро (как это получилось?!), произносил слова. Впечатление было странным. Как будто начала разговаривать старая деревянная скрипучая дверь. И этот скрип мешал сосредоточиться, чтобы понять, разлить отдельные слова.

— Мы все знаем язык гномов, но это ни на что не похоже! — воскликнула Рея.

— Он вел дневник на праязыке гномов, — ответила Лотта. — Прагномы жили на Земле и как они переселились в Наш Мир мы уже не узнаем, но мы знаем, что праязык гномов вобрал в себя разные диалекты жителей Земли.

— Этакое вавилонское столпотворение, — добавила Ильдико.

— Вот-вот. Именно земная история о смешении языков очень подходит под определение праязыка. Добавлю, что дневник на праязыке доказывает, что Корнелиус действительно был неординарной личностью. К моменту создания нефритовой статуэтки гномы точно уже не владели прязыком. Это нам Крис информацию подкинул из своих информационных архивов.

— И от этого Корнелиус возгордился? — спросила Рея.

— Возможно, — ответила Лотта, тяжело вздохнув.

— Печальная история, — подвел итог я.

— Да, печальная. Но давайте уже, приступайте к работе.

— Рады Служить на Благо Планеты, — отчеканили мы, положенную по форме фразу и соредоточились на наших хрусталиках. А Лотта, помахав рукой, вошла в Портал.

— Ничего не могу понять! А вы?

Ильдико выразила общее мнение через два часа непрерывного прослушивания скрипучего дневника.

— И я тоже, — ответила Рея.

— И я тоже, — ответил я.

— Не могу зацепиться за нужное ощущение. Скрипучесть и тягучесть этого голоса не дают сосредоточиться. Что же делать? — спросила Ильдико.

Здесь нужно пояснить, что методы расшифровки информации, которым нас обучали, базировались на ощущениях. Нас учили настраиваться на информационную волну, проникнуться ощущением информации, а затем, идя за этим ощущением, входить в информационный поток. Тогда начиналась расшифровка. Просто приходило понимание, что в тексте или на другом носителе говорится то-то и то-то. Разумеется, для подобного обучения нужно было:

быть принятым в Горячую Роту,

иметь кое-какие лингвистические способности

и главное, иметь способности ясновидения.

Мы обладали всеми тремя качествами. Только наша тройка среди всех, кто служил в Горячей Роте. Уж так получилось, поэтому мы и сформировались в группу.

— Не знаю, — честно сказал я. — Давайте думать вместе. Попытаемся сосредоточиться на том, что нам мешает вызвать общее ощущение. Минутная тишина, чтобы сосредоточиться, а затем выскажете свои соображения.

Минута обсуждения — это был один из методов информационного штурма, принятый в Горячей Роте. Но в данной ситуации я решил идти от противного и вместо минуты обсуждения предложил минуту молчания.

Молчание прервала Рея.

— Я поняла! Если убрать скрипучесть, то тягучесть не будет мешать, а вместе они перекрывают друг друга.

— Хорошее предложение — убрать скрипучесть. А как?

Ильдико, как всегда, задала вопрос в лоб.

— Девочки, вы помните у нас было упражнение — говорить известные фразы наоборот? — спросил я.

— Конечно! — дружно ответили девочки.

— Давайте прослушаем текст наоборот и с большей скоростью. Это, кажется, называется «играть на реверсах».