Наталья Манусаджян - Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)

Он застыл. Лицо его изменилось. Он явно не ожидал услышать то, что я ему сказала. Воцарилась тишина. И никто не смел её нарушить.

— Прорицатели не ошибаются! — я рискнула нарушить тишину. — Ведь тебе было предсказано, что твой род падёт, но будет восстановлен младшим сыном?

— Откуда ты это знаешь? — медленно выговаривая слова спросил Атилла.

— Я сама Прорицательница!

— Я это сразу понял. Я понял, что ты другая. Идём со мной! А вы все — останьтесь. Только Ильдико!

Он повернулся и вышел. Он не оглядывался. Он был уверен, что я иду следом.

Мы зашли во дворец, дошли до гостевого зала. Слуги закрыли за нами двери, явно украденные на одной из римских вилл. Атилла поднялся по ступенькам на возвышение, где стояла его кровать (Да, да, прямо в зале!). Только тут он обернулся и сказал:

— Ты готова к встрече с богиней?

— Да! — твёрдо ответила я.

— Тогда, смотри!

Он опустил занавески, отделяющие его спальню от зала, взял одну из продолговатых подушек, лежащих на ложе, и достал из подушки …

Я никогда не видела такой зловещей красоты. Я и подумать не могла, что зло может сочетаться с совершенством! Точенное лицо, волосы-змеи, изящная фигура. Она притягивала к себе внимание. Её не хотелось отпускать.

— Если клон так красив и силён, — подумала я, — то как же была красива материнская статуэтка! Неудивительно, что Боевой Пекинес Мавка попал под её влияние.

Я, имеющая иммунитет от зла, благодаря эльфийской крови, и то стала чувствовать странный зов, желание обладать этой дивной вещью. А что же было делать жителям Земли?

— Посмотрела и хватит! — лицо Атиллы исказилось, казалось он сейчас набросится на меня. Я поспешила сказать:

— Я стану твоей женой, царь, как можно скорее.

Он усмехнулся, засунул статуэтку обратно в подушку и сказал: «Завтра.»

А потом велел мне спуститься в зал и крикнул.

— Онегесий.

Онегесий очевидно ждал за дверями, потому что тут же вошёл и поклонился.

— Я слушаю тебя, Повелитель.

— Онегесий, завтра я женюсь на Ильдико.

— Всё будет сделано. — ответил преданный Онегесий.

Я стояла, а служанки одевали меня. Распущенные волосы, заплетали в косы. Я спросила у старой управительницы:

— Расскажи про свадебный обряд. Что я должна делать и как себя вести?

— Быть ласковой! — захохотала старая карга.

— Заткнись! — слуги откинули полог шатра, появился сам Атилла. — Ильдико отныне твоя госпожа. И если она будет недовольна тобой, то Скотта с большим удовольствием тебя придушит. Он ничего не забыл!

На лице Скотты, доверенного Атиллы, появилась такая улыбка, что старуха сразу же согнулась в глубоком поклоне передо мной.

— Красавица моя, — продолжил Атилла, — жду не дождусь свадьбы. Сейчас придёт Онегесий. Он расскажет тебе всё про свадебный обряд. А завтра я исполню любое твоё желание. Но только одно. Женщина должна знать своё место!

И он вышел из шатра. Сердце моё подпрыгнуло. Одно желание! Постараюсь выпросить статуэтку в качестве подарка. Или вытащу её сама из подушки. А там, вскочу на Серапиона и к порталу.

Брачная ночь меня не волновала. Мои способности позволяли навести на вождя гуннов любую иллюзию, любой морок.

Вскоре появился Онегесий и очень толково и коротко рассказал мне, что я должна делать. Как идти, как садиться, что говорить.

— Через несколько минут свадьба начнётся. Жди. За тобой придут. Красота твоя, Ильдико, возвеличит тебя.

Вскоре раздался рокот барабанов. Полог шатра откинули. Меня встретили девушки, шедшие рядами под тонкими белыми и очень длинными покрывалами; под каждым покрывалом, поддерживаемым руками шедших с обеих сторон женщин, находилось примерно по семь девушек, они пели. Затем шли слуги: одни несли кушанья, другие — вино. Один из слуг держал за уздцы Серапиона. Серапион делал вид, что он обыкновенный конь. Меня усадили на Серапиона и поднесли чашу с вином. Я выпила и, не удержавшись, воскликнула:

— Оно с мёдом!

— Это чтобы жизнь была медовой! — хором не то пропели, не то проскандировали женщины.

Под пение женщин процессия направилась во дворец Атиллы, который стоял на возвышенном месте и отличался от прочих строений размерами.

На пороге зала во дворце Аттилы все снова остановились. Лучшие воины поднесли всем женщинам кубки с вином. Онегесий помог мне спуститься с коня (простите, с Серапиона) и ввёл меня в зал.

В центре, напротив входной двери, на ложе восседал Аттила. За спиной Аттилы на возвышении, к которому вели несколько ступеней, находилась постель, отделенная от комнаты вышитыми льняными занавесками. Там же стояло еще одно ложе. Меня подвели к нему и усадили. Как только я села, гости, приглашенные на свадьбу, тоже уселись на стулья, которые стояли у стен.