Виктор Мурич - Спящие карты

Как же они меня вычислили?

В этом поединке у меня не будет ни малейших шансов. Даже если удастся уклонится от трезубцев, слишком высока вероятность оказаться под копытами на узкой дороге.

Вот я и в арке ворот. Над головой нависает непонятно почему поднятая в такое время решетка, не для меня же старались, а впереди длинная узкая дорога с густыми зарослями колючих кустов по обочинам. Пробегаю еще немного, прежде чем остановиться и интенсивно верчу головой по сторонам. Можно конечно попытаться нырнуть в эту растительную гадость, но стоит застрять, замешкаться хоть на секунду… в общем заколют меня барахтающегося в колючках, как пить дать заколют. Наделают дырок в заднем крыльце по самое нехочу.

Значить встретим опасность лицом, а не другим местом как ранее.

Всадники на ходу перестраиваются в клин, чтобы не снижая скорости пройти сквозь ворота.

Все-таки неприятное ощущение стоять вот так, посреди дороги и смотреть, как на тебя накатывается волна смертоносной стали.

Я как неудачник серфингист, застывший с любимой доской под мышкой на пути у цунами. Очень удачное сравнение, особенно по конечному результату. Сам виноват – раньше улепетывать надо было, а то вошел во вкус, заигрался.

– Ну и хрен с вами, – сплевываю на землю и, положив мечи на плечи не спеша иду на встречу всадникам сокращая и так тающую с каждой секундой дистанцию.

Они уже уверены в своей победе. Им меня насадить на трезубец, как пришпилить в консервной банке одинокую кильку. Старики говорят, что иногда и лопата стреляет, тогда почему бы в данной ситуации кильке не обзавестись острыми зубками и не оттяпать палец зазнавшемуся обжоре. По самые уши.

Мечи со звоном падают под ноги, уступая место метательным ножам.

Переступаю через лежащее в пыли оружие и иду дальше, не в силах оторвать взгляд от накатывающей волны. Одновременно красиво и страшно. Сила, мощь, скорость и как результат – моя смерть. Последний пункт мне нравится меньше всего.

Осталось шагов двадцать.

Еще мгновение и всадники пересекут линию ворот.

Бросок.

Мимо. Нож воткнулся в открытую створку ворот.

Бросок.

– Попал, – с удивлением изрекаю, глядя на опускающуюся с душераздирающим скрежетом и писком решетку.

Попасть в темноте с десяти метров в канат, удерживающий решетку на весу и при этом перерубить его пополам это большая удача, особенно учитывая обстоятельства.

Поворачиваюсь к воротам спиной не желая видеть, как всадники на полном ходу налетят на решетку. Ничего приятного в этом зрелище нет. Наверняка напоминает приготовление свежего томатного сока с помощью дуршлага. Жидкость сквозь дырочки вытекает, а вот гуща остается.

Удар. Скрежет металла об металл. Лошадиное ржание переплетается с человеческими криками. Сухой треск ломающихся костей и древков трезубцев.

Дикая ругань и жалобные вопли наполняют душу спокойствием и умиротворением. И снова этот раунд за мной. Надеюсь, что так будет пусть даже и не всегда, но хотя бы долго. Очень долго.

– Смешались кони, люди… А были бы тормоза хорошие, ничего бы и не случилось. И вообще – не уверен, не обгоняй.

Я доволен собой и шумным финалом за спиной. Жаль, вот только то самое наркотическое состояние почти прошло. Облизываю пересохшие губы, смакуя последние капли уходящего кайфа.

– Ты чего тут посреди дороги торчишь? – раздался из темноты знакомый голос. – Ждешь пока жареный петух на горе раком три раза перекрестится?

– У одних оба полушария защищены шлемом, у других – кольчужными штанами, – парирую вопрос подъехавшей Дамы.

– Ты мне тут еще поразглагольствуй, – говорит она недовольным тоном. – Умник нашелся.

– Я не о тебе. Это все про них, – не оборачиваясь, тыкаю пальцем назад. – Я думал, ты меня бросила.

– Я тоже так думала, – хмуро замечает Дама. – Давай залезай. К завтрашнему вечеру надо быть у Серебряных гор.

Подбираю мечи и устраиваюсь у нее за спиной. Седло оказалось слишком тесным для двоих, поэтому я уже весь в предвкушении приятной поездки на костлявой лошадиной спине. Крепко обхватываю Даму за талию, и мы неторопливо трогаемся с места. От нее пахнет гарью, властью и … женщиной. Да-да, именно женщиной. До сих пор я никогда не думал о ней как о представительнице слабого пола, ей даже эта формулировка не подходит. Дама она и есть Дама. Высокомерная, властная, порой грубая и жестокая, в общем, типичный сержант из американских фильмов, только с коррекцией пола. Сейчас же, плотно прижавшись к мускулистой спине, чтобы не свалиться с лошади я неожиданно для себя ощутил Даму совершенно в другом ракурсе. Как довольно симпатичную женщину лет тридцати пяти с упругим, тренированным телом и неожиданно доброй улыбкой.