Ма. Лернер - Страна Беловодье

– Сами угощение выставим, – делая вид, что не понял затруднений и отложив до времени расспросы, провозгласил Данила. – Понятно же, как тяжело такую толпу сходу обслужить. А мы издалече и привыкли к трудностям. Все с собой везем.

Давыд подобострастно хихикнул. Анастасия Егорьевна выдохнула с явным облегчением. На лице Веры отчетливо проступило недовольство. Похоже, происходящее было ей не по душе. Зато Отто уставился на нее, будто на первейшее в мире чудо, открыв рот. Невысокая, в тонкой рубашке с вышивкой и старенькой юбке она смотрелась недурно, даже с босыми грязными ногами. И явно поразила гостя в самое сердце.

– Баньку надо затопить, – сказала девушка. – С дороги, чай.

– Вот за это большое спасибо. Хильд, – окликнул Данила одного из бородачей, подсунутых Ортаном. – Помоги девушке.

– Такой красавице, и чтоб отказать? – воскликнул гот со стандартным для их народа режущим слух акцентом.

Данила давно притерпелся и нормально разбирал их речи, но здешние родичи уставились с недоумением. По виду нормальные люди, не сеземцы, а говорят странно.

– Они кто? – тихонько спросила Светлана.

– Хорошие люди!

– Так где же ты столько был? Мать письма с каждой оказией присылала, а нам и утешить нечем. Честно сказать, и не надеялись на встречу. Ушкуй-то тоже пропал. На лихих людей подумали и в церкви за тебя свечки ставили.

Кого отпели живым, тот долго по свету ходит, мелькнула в голове старая поговорка.

– Ага, были разбойнички, – согласился Данила, – непременно поведаю. Разговор долгий выйдет.

– Да уж, немало походил, – вскричал дядька, с одобрением глядя на лошадей.

Тут все обернулись на дикое ржание Отто.

– В чем дело?

Гот скрючился от смеха, и попытки нечто сказать прерывались очередным приступом гогота. С огромным трудом ткнул рукой куда-то поверх забора. В первые мгновенья до Данилы не дошло. Ну улица, ну трактир. Еще раз проследил за направлением пальца и уперся взглядом во флюгер на крыше. С запозданием осознал не особо приятную истину. Знакомая примета – кабак, у которого так удачно нашел проводника. Выходит, дом Давыда через три избы от того места и водил парнишка их переулками, сделав круг. А то кто бы ему гривну отвалил за показ без дороги. Но ведь правильно привел, не обманул!

– Шустрые ребята проживают в Новом Смоленске, – признал Данила, невольно улыбнувшись.

– Вставай! – потребовал знакомый голос, и, не дожидаясь реакции, его пихнули в бок с немалой силой.

Данила невольно подскочил, садясь. Рядом стояла Вера и требовательно на него смотрела. За ее спиной торчал заспанный Отто. Видать, первым очнулся. Легли они поздно, занятые рассказами о приключениях, причем больше всех пел не хуже тетерева как раз гот, глядя на старшую девушку. Как-то незаметно при этом он оказывался главным и самым огромным героем. И чем больше пил из извлеченной хозяином емкости, тем красочнее становились действия.

Данила по этому поводу не особо волновался. Совсем не обязательно посвящать всех в подробности его приключений. Может, женские глазки и откроются широко при повествовании о говорящем Баюне, однако слух пойдет непременно и достаточно быстро попадет в уши церковников. Предсказать реакцию трудно. Потому он и с Отто не делился разными тонкостями, а сейчас позволил исполнять сагу о свершениях, не вмешиваясь.

– Что случилось?

– Папа, – сказала она, – лошадей ваших свести хочет. Неправильно это! – голос дрожал, губы прыгали.

– То есть как? – поднимаясь, спросил Данила.

Ответа не последовало, да его и не требовалось. Раз уж не постеснялась пинками поднимать, выходит, все серьезно. Лучше на месте глянуть.

– Не ходи с нами, – сказал резко, натягивая кафтан.

Незачем ей присутствовать при не очень приятном разговоре, если так и есть. Кроме того, Давыд потом на дочке отыграется. А так – поди проверь, с чего появились. Может, не заснули и проветриться решили.

Дядька уже успел взнуздать парочку промысловых лошадок и трудился над третьей. Данила подошел и молча встал рядом, спиной ощущая застывших по бокам напарников. Не то чтобы боялся, даже оружия не взял, но поддержка сейчас точно не помешает. Уж очень все странно. Воровство? Так его наверняка видел готский караульный. Почему тот не вмешивается, он прекрасно знал. Кони эти их собственные, а о чем они балаболили в избе, готу неизвестно. Все равно большинство лошадей на продажу предназначено, а сам и говорил, что родственника попросит. Дико ожидать чего-то другого помимо доклада утром. Другое дело, ведь не спрятать. Сразу станет известно, кто конокрад. В деревнях и до суда не доведут, на месте угрохают.