Ма. Лернер - Страна Беловодье

Земислав, продолжая двигаться все тем же неутомимым шагом, что всю ночь, принюхался.

– Дым, – сказал радостно Отто. – Пришли.

Данила покосился на него и промолчал. Ему как раз запах не понравился. До жилья еще достаточно далеко, и никто не станет ночью раздувать большой огонь. Он почти не удивился, когда, выйдя на опушку, обнаружил на месте хорошо знакомого дома еще тлеющие стены с проваленной крышей. В двух местах хлипкая ограда завалилась, и виднелись торчащие бревна. Сеновал тоже уничтожен. Гот отчаянно вскрикнул, почти как раненый заяц, швырнул груз на землю и понесся вперед.

– Стой! – крикнул Данила, доставая стрелу. Земислав уже стоял рядом, готовый стрелять. – Подожди!

Отто мчался вперед, не разбирая дороги и не обращая внимания на предостережение. Меньше всего его сейчас волновали чьи-то бессмысленные слова. А ведь тот, кто это сделал, мог находиться внутри ограды и ждать. Не бывает так, чтобы сразу сгорели изба и сараи, а никто не уцелел. Надо предварительно подпереть двери, иначе хоть кто-нибудь выскочит. А такие люди могут оказаться крайне опасны. Им свидетели не требуются. Другое дело – вряд ли их дожидаются. Проще было бы в тепле сидеть. Да и кому они сдались? Какие-то местные счеты сводили. Скорее всего, уже ушли. И все-таки бежать, не раздумывая, глупо.

Отто исчез во дворе, ни вопля, ни звука драки. Они переглянувшись двинулись вперед, продолжая держать луки наизготовку. Солнце уже встало, и на фоне его розовых лучей особо неприятно чернели дымящиеся остатки жилья. Данила больше всего жалел об отсутствии старой и привычной отцовской фузеи. С луком он не так хорош, но она вместе с остальным добром осталась на ушкуе. Вряд ли получится вернуть, даже встреть прямо сейчас подлеца-кормщика.

У калитки валялось тело сторожевого пса. На самом деле безобидная зверушка, вопреки немалым размерам. За почесывание и кормежку пес был готов любить кого угодно. Польза от него в основном имелась в виде отпугивания лесных зверей. Любителей полакомиться коровами или залезть в курятник всегда хватало. Хорек или куница еще ничего. Однажды и рысь навестила, но связываться с грозно лающим охранником не стала.

С людьми рык и вздыбленная шерсть не помогли. Разрубили голову псу мимоходом и пошли дальше. Разбойнички с самого начала не собирались изображать случайно забредших на огонек. Следов было много – и человеческих, и лошадиных, но особо не понять. Да и не требуется.

И так все ясно. Пришли не с целью накормить пряниками. Похоже, лошадей забрали. А вот зачем коров и волов посекли, трудно разобраться. Открой дверь, если тебе не нужны, тогда у них хоть минимальный шанс уцелеть останется. Вдруг люди мимо пройдут, не бросят, все-таки ценность – пусть и не огромная, но солидная для дальних краев. Так нет, специально порезали. Какие-нибудь кровники?

Отто торопливо копался возле развалин, расшвыривая остатки бревен и крыши. Данила, убедившись в отсутствии татей, присоединился к нему. Ничего хорошего от раскопок он не ждал. Если бы кто-то уцелел и удрал в лес, их бы заметили, пусть и не сразу, и человек бы вернулся. В конце концов, здесь пищу найти несложно и можно обогреться.

Отрок не зря старался, торопливо работая и надрываясь. Он точно знал что искать. Подпол, о котором чужие даже не подозревали. Наверняка схрон на подобный случай. Отто позвал и, не получив отклика, прыгнул вниз, игнорируя ступеньки. Через пару минут появился с перекошенным лицом. Внутри никого не было. Не успели нырнуть или отправить туда хотя бы младших. Слишком внезапно все произошло.

Он всхлипнул и с неизвестно откуда взявшейся энергией принялся разбирать только что отброшенное торопливо в сторону, расчищая пол. Когда появилось обгорелое тело, Данила ничуть не изумился. Правда, сначала принял за ребенка. Так мал и скорчен был ужасно пахнущий и выглядевший труп. Отто упал на колени и повернул к себе остатки головы. Волосы сгорели, кожа тоже почти вся.

– Оскар, – сказал Отто шепотом, неизвестно по каким признакам признав, и жутко завыл, раскачиваясь и плача. По грязным от пепла и грязи щекам протянулись дорожки слез.

Данила невольно отстранился, не пытаясь утешить. Тут уже ничего не сделать, и может быть, горе выйдет с рыданиями. Поднялся и отошел к разглядывающему нечто Земиславу. Еще один труп. Кажется, отец. И хуже всего – он обнимал кого-то из детей, прикрывая спиной от удара. Не помогло.

– Убили? – спросил на всякий случай, практически не сомневаясь в ответе.