Ма. Лернер - Страна Беловодье

Жилье путешественникам заменяла простая холстина, которую с одной стороны подпирали двумя палками, а с другой прибивали к земле колышками. Она могла защищать только от дождя, но не от комаров, и потому обычно у входа разводили костер, отчего дым шел внутрь, хоть слегка отгоняя надоедливых насекомых и ночной холод с воды.

Где-то поблизости раздалось хрюканье и визг поросячий. Земислав насторожился и, прихватив лук, ушел. Данила так и остался сидеть, отдыхая. Заодно и сторожа тот самый пресловутый мешок с золотом неизвестно от кого. Наверняка на сотню верст в любую сторону других людей нет, да ведь не бросишь немалую ценность без присмотра. Провозились они не так долго. Драгоценный металл действительно так и лежал плотной кучей. Осталось только просеять, исключая более легкую землю и грязь.

Весов у него не имелось, но приблизительно вышло за полтора пуда. Это много, очень много. Почти двадцать пять тысяч серебряных гривен. Золото к серебру как один к двадцати идет, а то и выше, в зависимости от чистоты металла. И одновременно мало. Хороший профессионал мог получать до гривны в день. То есть одному до самой смерти хватит, а вот торговля жаждет иных капиталов.

Естественно – он пока не мог рассчитывать на такую оплату, как и множество других работяг, но ведь половина суммы ему прямо обещана в качестве аванса за грядущие услуги. Неплохо для начала у еще вчера имеющего в поясе запрятанные на черный день пяток монет с изображением лисицы, то есть в общей сложности одного «медведя», или полгривны.

И все же с самого начала имелось множество тонкостей, и он тщательно обдумывал во время гребли несколько вариантов. Один – достаточно многообещающ, и никто не удивится наличию самородков. А то ведь прийти просто так к купцу, готовому взять россыпью, а не монетами, – это даже если просто не отберут, он получит только часть стоимости. Официально монетный двор работал при Патриархии, и люди обязаны были сдавать найденное по фиксированной цене.

Конечно, монеты штамповали по единому образцу и в некоторых княжествах, однако условия не особо отличались. Хуже всего, что и закупки, на которые он получил вперед золото, отнюдь не самые дешевые. Приличная фузея стоила от двухсот восьмидесяти до трехсот двадцати гривен, и к ней требовались порох, пули, кремни и многое другое. Баюн не мог не иметь контактов с цивилизованным миром. Может, не прямо, а через своих людей. Земислав уж точно путь туда прекрасно знает. Но ему нужен прямой выход на производителей. Любой посредник накручивает дополнительную цену.

Надо сказать, пусть ничего прямо и не было произнесено, Данила догадывался, почему именно ему предложено столь многообещающее дело. Он и не заметил, как ягуар непринужденно в разговоре вытянул из него всю семейную историю, с полным раскладом на родственников. Помимо отца-оружейника, помощи в родном поселке и материнских связей на побережье, Кота не мог не заинтересовать дядя в Новом Смоленске, имеющий лицензию на торговлю. На вольных территориях в это понятие много чего входило. Начинать в любом случае придется с него.

По соседству раздался визг кабана, и скоро появился напарник, волоча за задние ноги небольшого – может, год – подсвинка. Сидеть дальше праздно стало неуместно. Опалить, выпотрошить, разрезать и побольше сварить, а окорока присолить. Так до позднего вечера и провозились.

– Водяной – где вода, – сказал вне всякой связи с происходящим после еды, уже перед сном, Земислав. – А Баян там, где лес.

Данила замер, обдумывая неожиданное откровение, не иначе прозвучавшее по поводу его давнего полузабытого вопроса. Посмотрел на окружающие их плотной стеной деревья. Стволы в бликах огня отсвечивали белым, но под ветвями царила сплошная чернота. Опять вспомнилось про сказочное появление за тридевять земель без особой задержки. Захотел и сбегал за тысячу верст до утра.

– И где он начинается? – почти прошептал. – Три дерева, пять, десять?

– Ты умеешь задавать правильные вопросы, – одобрительно кивнул Земислав.

Продолжения не последовало, но предупреждение прозрачнее горного ручья. Ты можешь попытаться спрятаться, но рано или поздно достанет. Невозможно всю жизнь не высовываться из города. Или все-таки шанс существует? Варианты есть всегда, но есть ли смысл их проверять, или легче вести себя честно?

– Вы его очень боитесь? – спросил после паузы.

Проводник фыркнул и посмотрел как на идиота. Впервые за все время их знакомства проявил открытые эмоции.