Иван Константинов - Крепость лжецов

– Из-за нее? – Предположила Мириам, указав на Суонк, выглядывающую из боковой двери. Та провела рукой по светлым волосам, торчащим в стороны, надвинула на плечи одеяло с лиственным узором, и спросила хрипло:

– А кто меня раздел?

Шут возмущенно поднял брови. Суонк обвела номер сонным взглядом, и остановила его на спящем Ланье:

– О, братишка.

– Что? – Удивилась Мириам.

– Ты забыла, что ли? Мы братались. Или мне приснилось? – Она снова провела рукой по растрепанной шевелюре, и вздрогнула, когда дверь ванной рядом с ней распахнулась. Оттуда появилась Би – бледная, в черной майке и брюках – и бросила ей полотенце:

– Мыться. У тебя пять минут.

– Отлично. – Обреченно прошептала Суонк, набрасывая полотенце на плечи. – Еще солнце не встало, а уже мокнуть.

– Может пусть поспит? – Предложила Мириам, но Би покачала головой:

– Она едет с нами.

– Не хочешь ее оставлять?

Би искоса глянула на шута, и тот пояснил, снова всплеснув руками:

– Король потребовал присутствия всех, кто вчера прошел в ворота Атланты вместе со мной.

– Значит, Арго тоже там будет?

– Чемпиону не привыкать, а вот эта маленькая… леди. – Шут сморщился, будто попробовав что-то кислое. – Вам стоит выработать хоть какой-то план поведения на приеме. Чтобы не дать ей что-нибудь сломать, разбить, или, что самое страшное – открыть рот.

– «Вставить кляп?» – Предложила Вероника. – «Ночью у меня несколько раз возникала такая мысль.»

– Они не так плохо пели. – Понизив голос, возразила Би, наливая себе кофе. – Как для наемника и… леди. Ты совершенно прав, шут – нам нужно хорошо понимать, что мы делаем в этот вечер.

Она вопросительно глянула на Мириам, и та кивнула:

– Мы торопимся, я поняла. Только душ приму… сколько у меня минут?

Волосы Би так и не успели высохнуть. Она сидела на переднем сиденье кара, рядом с шутом, и мокрые пряди лежали на белой обивке кресла пучками тонких проводов. Мириам дотронулась до своей прически – туго собранный хвост тоже оставался влажным. Подгоняемые шутом, они буквально выбежали из гостиницы, даже не разбудив Ланье, и кар рванулся с места, будто собираясь участвовать в гонке.

Хотя улицы в этот ранний час были пусты. Солнце еще не успело подняться достаточно высоко, и его лучи задевали только крыши зданий, и верхние ряды окон, сияющие вверху, будто короны, обрамленные синим небом. В выходящих на улицу витринах, пролетающих мимо, все еще спала темнота, а между домами бледным электрическим светом мерцали фонари, установленные на длинных подставках. Суонк, похоже, сразу же задремала, закинув голову назад и смешно приоткрыв рот. А Би смотрела чуть в сторону, на дома, бегущие навстречу, и Мириам внезапно захотелось нарисовать ее. Заморозить во времени этот момент, и настроение – ее профиль, прищур миндалевидных глаз, пряди мокрых волос, и тонкие пальцы, лежащие на приборной панели. Теперь, используя трюк, показанный Вероникой, это можно было сделать без всякой бумаги – требовалось только короткое и не совсем понятное усилие, позволяющее видеть информационные сети, разбросанные вокруг, и затем еще одно, чтобы вызвать из узла, расположенного где-то далеко, видение чистого листа. Находясь прямо перед Мириам, он в то же время совершенно не блокировал поле зрения, позволяя видеть все вокруг. И для того, чтобы оставлять на нем линии, вовсе не нужны были мелки – достаточно было еще одного усилия, чуть более сложного. Линия могла становиться толще или тоньше, менять цвет и насыщенность, но Мириам понимала, что это не все – лист был инструментом Иштар, которым она все еще совсем не умела пользоваться.

За несколько секунд девушка успела набросать плечо Би, ее висок, изящную мочку уха, когда та неожиданно спросила:

– Что ты делаешь?

По сравнению с рисунком, рождающимся перед ней, слова казались слишком плоскими, и Мириам ответила веером картинок, сделанных ночью. Шут заметно вздрогнул, когда они вылетели, выстраиваясь в ряд, на расстоянии вытянутой руки, но на самом деле – в другом пространстве, где не было кара, и дороги под колесами.

– «Вот это площадь, на которой был спектакль.» – Бесшумно пояснила Мириам, пролистывая наброски, и покосилась на спящую Суонк. – «Только такая, какой ее видела Мари. Город, а за ним – много воды, которая называется океаном. И костюмы, вот здесь, где она обнимает Мону. У нее форма, вроде гвардейской, с наплечником, а у ее сестры – длинное платье с широким поясом, и вырезами спереди и сбоку.»