Иван Константинов - Крепость лжецов

– Милости прошу. – Монти выбрался из кара первым, и шикнул на невысокого бледного человека в сине-белом костюме, попытавшегося открыть дверцу кара со стороны Суонк. Та придержала ручку со своей стороны и уперлась ногой в переднее сиденье, не позволяя ему сделать это.

– Чего это он? – Проговорила Суонк испуганно, но бледный человек уже отскочил, а потом и вовсе пустился бежать после короткого жеста Монти. Би выбралась из кара со своей стороны, и стояла у края дороги, на невысоком бетонном бортике, наблюдая, как шут обходит машину, и открывает дверцу для Суонк.

– Добро пожаловать… говорю. – Он протянул было руку, но Суонк опасливо нырнула под нее, упала на четвереньки, и тут же вскочила, оказавшись у него за спиной. Шут словно не заметил этого, продолжая протягивать руку, на этот раз – Мириам.

Пальцы шута были мягкими и изнеженными, но под этой мягкостью Мириам почувствовала силу. Он без малейшего труда помог ей выбраться из машины, и поклонился Би:

– Следуйте за мной.

Мостик, у которого они остановились, упирался в широкие стеклянные ворота, разделенные на три секции. Мириам без особого удивления поняла, что это все – ручей, ворота, мостик, деревья, нависающие над дорогой и почти достающие до здания напротив – всего лишь части одного огромного дома. Его крыша пряталась за листвой и солнечными пятнами, усеивающими вход, но, следуя за Монти и Би она все еще ожидала увидеть ее высоко вверху. И только пройдя мимо повернувшейся прозрачной пластины ворот, толщиной в руку, увидела.

Изнутри здание оказалось огромным и почти пустым, словно речная ракушка.

За длинным портиком с мерцающими узкими окошками открывалось пространство размером с Праздничную площадь в Хоксе, с десятками белых столиков и стульев, расставленных в веселом беспорядке. Точно как на площади, прохаживались люди, поднимался пар в маленьких павильончиках у стен. В центре, то взлетая, то опадая в сложном ритме, бил фонтан, от которого, укрываясь в прозрачном полу, бежали тонкие ручейки, складываясь в узор из колец и петель. Но главное – там было небо, видимое наверху, в конце полупрозрачного колодца из окон и зелени, заключавшего площадь в блестящий спиральный кокон. Действительно похожий на ракушку изнутри – из-за галереи, шириной в небольшую улицу, начинающейся в паре шагов от входа, и бегущей вдоль стен, десятками витков, вверх, к синему просвету, на невозможную высоту.

Мириам взглянула на Монти, его хитрую улыбку – и поняла, что сейчас самое время прикрыть рот.

– Отель? – Спросила Би с каким-то непонятным недовольством в голосе.

– Мой собственный. – С таким же легким оттенком обиды отозвался Монти. – Лучший в Атланте, осмелюсь заметить.

– Ты не доставишь нас к Королю?

– В таком виде? – Монти степенно последовал вперед, обходя фонтан и сидящих за столиками людей. – Меня спустят с лестницы Королевского Шпиля вместе с вами.

– Полагаешь, этикет – важнее нашего дела? – Теперь в голосе Би прозвучала злость.

– Я же не учу вас крутить усы Королю-Лису. – Огрызнулся Монти, и у Мириам закралось подозрение, что он просто копирует тон Би. – У нашего Короля есть доверенные люди, с которыми я собираюсь вас познакомить…

– Когда?

– Не раньше, чем вы примите ванну! – Монти раздраженно кивнул в сторону столиков. – Обратите внимание на реакцию публики. Спешу заметить, что у вас кровь на этой грязной тряпке, заменяющей вам верхнюю одежду. А у маленькой загорелой леди – дыра в штанах, делающая ее нижнее белье излишне заметным…

– Заткнись! – Би действительно покосилась на фонтан. – И двигайся быстрее!

Мириам тоже не удержалась и бросила туда взгляд, но не заметила абсолютно ничего плохого. Несколько мужчин и женщин, одетых во что-то яркое но простое, вроде маек и светлых джинсов, смотрели в основном на шута, и в их цветах мерцало веселье. Видимо, девушек, следующих за Монти, они воспринимали только как свиту, придаток к его необычному облику – и поэтому Мириам просто взяла Суонк под руку, ускорив шаг, стараясь успеть за Би и шутом. И тут же поймала себя на мысли о том, что в отличии от Би ей все равно. Хоть смейся они во весь голос – после пережитого утром, хруста человеческих костей на зубах и чужой памяти, вторгающейся в сознание, она сама готова была рассмеяться в ответ, и хохотать до упаду, только потому, что еще жива, и пришла в это нереальное, невозможное место. И она действительно хихикнула, а затем, почувствовав удивление Би, сжала зубы.