Иван Константинов - Крепость лжецов

– «Все просто.» – Ответил Риордан. – «Мы счастливы, когда нам не больно. Не все помнят об этом, но стоит прийти боли – и в памяти всплывают минуты счастья, о которых ты просто не думал.»

– «Но человек хрупок. Все, что он знает – разрушается и умирает. И значит, боль всегда возвращается.»

– «В этом суть счастья. Нельзя испытать его, если не понимаешь его хрупкости, не осознаешь, что когда-нибудь оно уйдет навсегда.»

– «Но я не человек.» – Огромный глаз под ногами Риордана смотрел в небо, и вспышки информационных импульсов растекались по его векам, как слезы. – «Джон, я смогу испытать это, когда вернется мой сын?»

– «Я не знаю. Но у меня нашлись бы слова для человека, спросившего меня об этом.»

– «Какие же?»

– «Не оставляй надежду.»

Гигантский зрачок под Риорданом стал еще шире. В нем вспыхивали отсветы далеких звезд, и медленно ткалась карта небесных городов – по мере того, как программы Иштар проникали в орбитальные электронные сети через только что захваченный канал. Джон не торопясь шел дальше – не слишком быстро, с размеренной уверенностью грозового шторма пересекая линию холмов, подступающих к Атланте с севера. От них обычный человеческий глаз уже различил бы белое сияние городских стен, и резкие очертания развалин в Белой долине – но Риордан видел гораздо больше.

Глубоко под песком медленно оживала сверкающая паутина. Сети древних тоннелей, забытых труб и путепроводов, оставшихся от поселений, стертых атомным огнем. Трещины в бетонных основаниях холмов, когда-то бывших жилыми домами, фабриками, складами. Невидимая сеть, не живая, но и не мертвая, пронизывала все эти пустоты – разрастаясь, прислушиваясь, вгрызаясь в камень, создавая все новые проходы. Риордан ощущал ее целиком, как кончики пальцев в далеком прошлом.

Он дотрагивался до гладкого бетона Атланты, прикасался ладонью к стеклу и металлу ее домов. Прислушивался к дыханию спящих жителей, ощущал вибрацию моторов многочисленных каров, и движение электричества, бегущего к прожекторам на высотных домах. Чувствовал запахи пищи, готовящейся на площадях, вибрацию шагов сотен людей, слышал звуки музыки и рев джетов, стартующих с боевых башен.

Но Белая долина скрывала нечто иное. Здесь металлические стебли прорастали сквозь бетонное крошево, оставшееся после взрывов бризантных снарядов, чтобы встретить гладкую керамику и плиты из армированного пластика. Звуковые колебания гасли, заглушаемые постоянно работающими демпферами, а тепло впитывалось экранами из полимерной пленки, и рассеивалось под толщей песка через тысячи тонких трубок.

Это место было полно агрессии – и одновременно страха перед чужим, безжалостным миром вокруг. Джон ощущал его, пока еще не слишком хорошо, но с каждым шагом невидимая сеть прорастала дальше, на микроны и сантиметры, приближаясь к цели. Не очень уверенно, но она позволяла ему исследовать это место – десяток защищенных боксов под бетонными перекрытиями, замаскированную взлетную площадку, капсулы с «Серафами», застывшими в предстартовом стазисе. И его обитателей, теплое свечение их жизней – десантников и техников, готовящихся к своей миссии, и, совершенно не подозревающих, что к ним приближается. Частичка Джона, живущая в глубинах его памяти, ощущала родство с ними. Еще одна, намного большая, чувствовала жалость.

Шагая с размеренностью боевой машины, Риордан приближался к замаскированной базе небесных.

Глава II

Интермедия III.

Таня ступила на дрожащий мостик и обернулась.

Песок под решетчатыми пластинами бурлил и разлетался. Стальные лапы, развернувшие хрупкую конструкцию минуту назад, пружинили в ответ на каждое движение парящей платформы, раскачивали ее, словно стараясь вырвать из-под ног глупой и упрямой девчонки.

Внизу мостик заканчивался черными зубьями, покрытыми чем-то мягким. Они впивались в край платформы, у самого ограждения, удерживая, но стоящие рядом Неро и Джой, похоже, просто не замечали качки.

– …передадут тебе контракт. – Неро говорил негромко, но отчетливо, так что его голос пробивался через свист турбин. – Оформленный по всей форме. И оплату – за вычетом стоимости моего кара.

Джой подняла перед собой ладони, будто сдаваясь:

– Доверяю тебе, прайм. Не поняла, чем мы с тобой занимались – но это ваши с той девицей дела. Я свою работу делаю по правилам, и в разборки праймов не суюсь. Если Король желает с Небесными поссориться – то мне между ними встревать не нужно. А Король… желает?