дада дада - Коренной перелом

Но всему приходит конец. Первыми свои позиции покинули отстрелявшиеся «до железки» полки гвардейских реактивных минометов. Потом, постепенно начали сворачивать стрельбу дивизионные гаубицы, и лишь полки особой мощности РВГК, перейдя на беспокоящий огонь, продолжали бить куда-то в глубину, подавляя уцелевшие вражеские артиллерийские батареи, и парируя маневр противника подходящими к передовой резервами.

Огненный шквал бушевал тридцать пять минут. Когда он прекратился, над истерзанными немецкими позициями повисла тягостная тишина, прерываемая лишь стонами раненых и воплями сошедших с ума в этом аду немецких солдат. Советская артиллерия сделала все что могла, и можно было констатировать, что операция «Встречный пал» прошла успешно. Теперь сталинским артиллеристам предстояло дождаться начала вражеского наступления, и сделать так, чтобы за каждый шаг по советской земле немецкие солдаты платили бы реками крови.

Но это было еще не все. К моменту, когда стихла артиллерийская канонада, на радиогоризонте советских радаров показались ползущие по небу на трехкилометровой высоте германские бомбардировочные эскадры. Прозвучали короткие кодированные команды, и на прифронтовых аэродромах подскока в рассветное небо взметнулись зеленые ракеты. Взревели моторы, и на взлет почти одновременно пошли шестьсот сорок истребителей Ла-5 и Як-3 истребительного авиакорпуса ОСНАЗ, и еще почти пятьсот МиГ-3, Як-1 и ЛаГГ-3 авиации фронта.

Разыгрывалось воздушное сражение, было похоже на то, что произошло не так давно в небе над Брянском. Только оно было в несколько раз больше по своему размаху. Зона, в которой в смертельной схватке сошлись почти три тысячи самолетов, протянулась почти на двести пятьдесят километров по фронту и двадцать километров в глубину. Внезапный удар по советским оборонительным рубежам, позициям артиллерии и тыловым железнодорожным станциям у немецких летчиков не получилось. Те из них, кому в этот день посчастливилось остаться в живых, потом рассказывали, что советские истребители летели им навстречу, будто разъяренные осы из потревоженного гнезда.

Первый удар по немецким бомбардировщикам нанесли группы специально подготовленных летчиков на истребителях ЛАГГ-3, вооруженных подвешенными под крыльями эресами с американскими радиовзрывателями. Залпы реактивных снарядов по плотной оборонительной формации с дистанции в километр сразу уничтожил множество вражеских самолетов. На всем пространстве, на котором встретились германские бомбардировщики и советские истребители – от Долгова на севере, до Волчанска на юге – в первые же минуты воздушного сражения было уничтожено больше сотни немецких бомбардировщиков, и еще около двух сотен получили повреждения. Они повернули обратно, спеша избавиться от бомб, сбрасывая их на забитую своими войсками и техникой территорию.

Строй эскадр смешался, превратившись в беспорядочное стадо, которое атаковали завязавшие ближний бой пушечные истребители авиакорпуса ОСНАЗ. Как и месяц назад в небе над Брянском, Ла-5 расстреливали немецкие бомбардировщики с дальних дистанций из своих пушек, и с неба на землю один за другим огненными клубками сыпались пылающие «Хейкели» и «Юнкерсы».

Советская авиация тоже несла большие потери, особенно с того момента, когда в схватку вмешались спешно поднятые со своих аэродромов «эксперты» на Ме-109Г. Но потери русских не шли ни в какое сравнение с потерями 4-го воздушного флота люфтваффе, который, помимо всего прочего, не смог выполнить поставленной перед ним задачи. Внезапного и массированного удара по советским позициям и железнодорожным станциям у бомбардировочных эскадр люфтваффе не получилось. Наткнувшись на упорное сопротивлении, немецкие бомбардировщики, сбрасывали бомбы куда попало, и, развернувшись, на форсаже мчались обратно к своим аэродромам. Слишком мало к тому времени осталось в строю люфтваффе асов с боевым опытом, готовых идти до конца, и слишком много среди них было зеленых новичков. Кроме того, слишком сильный удар по боевому духу немецких летчиков был нанесен во время катастрофической для них зимней кампании, и слишком показательной оказалась порка, которую советские истребители подвергли люфтваффе во время битвы за Брянск.

К четырем часам утра все было кончено. Кто был сбит, тот догорал на земле. Остальные же зализывали раны на своих аэродромах. Надежды германского командования на завоевание полного господства в воздухе рассеялись, как предутренний туман в лучах восходящего солнца. Даже самым упертым немецким генералам стало очевидно, что воевать теперь придется при численном паритете с советской авиацией, и при ее качественном превосходстве. Настоящая война на Восточном фронте еще только начиналась.